РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК                                                                                                                          ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ И  ОРГАНИЗАЦИИ

СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ                                                                                                                       ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

                                                                                                                                                                                                          

О.Э. Бессонова

 

ОБРАЗ   БУДУЩЕГО   РОССИИ

И   КОД
ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО  РАЗВИТИЯ

 

Новосибирск

2007

УДК 338.92

ББК 65.9(2Р)30-2

Б 536

 

Образ будущего России и код цивилизационного развития. О.Э. Бессонова. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2007. – 124 с.

ИК 61 Г (03)

Цивилизация  XXI века неосознанно выбрала своим символом знак “инь-ян”: его изображение можно встретить буквально повсеместно. Однако мало кто догадывается, что в этом знаке закодированы универсальные принципы развития. Именно на них  базируется новая интегрально-институ­циональная парадигма, предлагаемая автором данной книги.  На ее основе вскрыты глобальные закономерности ци­вилизационного развития, а также траектория и со­временный вектор России. Делается вывод о зако­номерном характере  изменения соотношения госу­дарственных и частных форм собственности. Дается прогноз о формировании в  России экономики либе­рального раздатка, синхронного с экономи­кой со­циального рынка Запада. Общим итогом трансфор­мации станет интегральная формация.

Книга рассчитана на экономистов, социологов, поли­тологов и всех тех, кто готов к переходу на новый  уровень понимания устройства общества.

 

Утверждено к печати

Институтом экономики и организации

промышленного производства

ISBN 978-5-89665-161-1

© Бессонова О.Э., 2007 г.

© ИЭОПП СО РАН, 2007 г.

                                 СОДЕРЖАНИЕ

 

Время смены парадигмы...........................................................................................     4

Россия в новой картине мира...................................................................................     6

Структуры социальной реальности ................................................................     6

Глобальные закономерности цивилизационного развития.........................   13

Траектория цивилизационной
матрицы России ...................................................................................................   22

Глобальные и локальные трансформации.................................................................   27

Изменения в глобальных сферах и Вызовы времени.....................................   27

Проблемы  и сигналы из реальной среды ........................................................   31

Новый курс как ответ на Вызовы......................................................................   32

Западный путь к интегральной формации..............................................................   34

Экономика социального рынка..........................................................................   34

Траектория цивилизационной
матрицы Запада.....................................................................................................   37

Синхронизация развития России и Запада........................................................   42

Великая трансформация в России............................................................................   43

Экономика либерального раздатка....................................................................   43

Новая идеологическая платформа .....................................................................   46

Научная революция: противостояние двух парадигм.....................................   47

Код цивилизационного развития ...........................................................................   49

Литература..................................................................................................................   51

 

 

ВРЕМЯ СМЕНЫ ПАРАДИГМЫ

 

Современная общественная наука обогатилась множеством новых теоретических подходов, помогающих объяснять отдельные   фрагменты социальной реальности. Между тем существует потребность в теории, раскрывающей общие закономерности общественного развития. В частности, отсутствует теоретическая рационализация нового курса российского правительства, направленного на возвращение государству роли активного хозяйствен­ного субъекта. По существу, необходимо заново переосмыслить «генетическую» совместимость классического рынка с российской экономической системой. Обществоведы пока не пришли к единому мнению относительно того, происходит ли временный краткосрочный «поворот назад», как считают сторонники западно-либеральной концепции, или осуществляется прогрессивное развитие в новых институциональных фор­мах.

Дискуссия об историческом пути развития России практически не прекращалась весь транс­формационный период. Однако несколько волн подобных обсуждений как в узких научных кругах, так и в широком информационном поле заканчивались одним и тем же результатом. Мнения делились на три группы: те, кто считает Россию западной страной, но с отсталым развитием и требующей модернизационных программ, вторая группа – это те, кто уверен, что Россия была направлена по восточному пути где-то в период Золотой Орды, и теперь уже вряд ли с него свернет, и наконец, группа «особистов» – сторонников самобытного евро-азиатского (промежуточного между Западом и Востоком) пути развития, который не поддается институциональной операционализации, а выражается в абстрактных терминах о национальной специфике и русском менталитете.

Постоянно повторяющийся результат дискусcии связан с более чем столетним господством парадигмы двух путей цивилизационного развития, в рамках которой страны делятся на идущие либо по демократическому и рыночному пути, либо по авторитарному и нерыночному пути.

Парадигмы, как известно, имеют существенное значение при интерпретации фактов социальной действительности. Более того, они настолько «сливаются» в сознании определенного поколения с реальностью, что возникает ощущение, что так оно и есть  на самом деле. До поры  до времени – пока не появится «аномалия», т.е. проблема, не решаемая средствами данной парадигмы. Именно к такому типу проблем и принадлежит характер исторического развития российской цивилизации. «Российские интеллектуалы постоянно разделены на либералов-западников и почвенников-традиционалистов. Своей непримиримой борьбой эти два лагеря не дают сложиться ни цивилизованному российскому патриотизму, ни укорененному на российской почве западничеству. В условиях современного глобализирующего мира с его сложными и многообразными внутренними связями односторонность ведет к утрате эвристической ценности и способности адекватно понимать реальность» [Пантин, 2000, с.2-3].

Невозможность однозначного соотнесения пути России ни с одним из двух вариантов развития, а также современный курс институциональных новаций и приобретение российской экономикой черт, не вписывающихся в уже известные науке типы хозяйственных систем, ставит под сомнение адекватность парадигмы двух путей цивилизационного развития.

Данная работа представляет новую парадигму, разработка которой осуществлялась автором в три этапа  (табл. 1).

 

Таблица 1

Этапы разработки интегрально-институциональной 
парадигмы цивилизационного развития

Этап	Годы	Уровень	Теория	Источник
I	1980-е	средний	теория жилищных систем	«Жилье: рынок и раздача»  [Бессонова, 1993]
II	1990-е	макро-	теория раздаточной экономики	«Раздаточная экономика России»  [Бессонова, 1997, 1999, 2006а]
III	2000-е	мега-	Общая теория институциональных трансформаций	«Общая теория институциональных трансформаций как новая картина мира» [Бессонова, 2006б, 2007а]

 

Новая парадигма построена на следующих фундаментальных принципах:

·        холистическое (целостное) восприятие социальной реальности;

·        представление о дуальности противоположностей в рамках единой целостности; 

·        объяснение развития на основе циклической модели динамического равновесия;

·        соотнесение двух противоположностей по принципу «доминантности–компенсаторности»: если одна из них доминирует, то вторая играет компенсаторную роль и наоборот;

·        видение интегральной перспективы как стремления к согласованному единству  дуальных противоположностей.

Методологические отличия интегрально-институциональной парадигмы  от традиционной  представлены в табл. 2.

 

Таблица 2

Сравнение новой «интегрально-институциональной»
и традиционной парадигм цивилизационного развития

Черты парадигм	традиционная парадигма	новая парадигма
представление о социальной реальности	фрагментарность, разделенность на сферы и структуры	целостное, интегральное восприятие общества
соотношение истории и современности	разделенность истории и  современности	история как жизненный цикл социальной системы
соотношение локального и глобального	разделенность глобального и локального, разобщенность теоретических и эмпирических исследований	локальное – органическая часть глобального
соотношение объективного и субъективного	противопоставление объективного и субъективного, закономерного развития  и активно-деятельностной субъектности	активно-деятельностный субъект в границах объективных возможностей
представление о закономерностях	неотвратимая данность, регламентирующая общественный процесс и блокирующая свободу воли	наличие эволюционной программы развития с широкими возможностями субъектов по качественной ее реализации
базовая методология	системная методология:  конструирование систем	матричная методология:  выявление матриц и расшифровка программ развития

 

Живучесть традиционной парадигмы двух путей цивилизационного развития проявляется в том, что она воспроизводится в разных теоретических конструкциях и регулярно предстает в новом концептуальном антураже, не меняя при этом своих  априорных догм, давно утративших связь с историческими фактами и современными реалиями [Бессонова, 2007б].

Необходи­ость смены парадигмы поставлена самой жизнью – исторический путь России и современный этап в ее развитии все  еще остается для общественной науки «аномалией». В новой картине мира на основе интегрально-институциональной парадигмы дается качественно иное понимание цивилизационного развития вообще и траектории развития России, в частности.

 

 

 

РОССИЯ В  НОВОЙ КАРТИНЕ МИРА

 

 

Интегрально-институциональная парадигма цивилизационного развития  базируется на синтезе цивилизационного, формационного и институционального подходов. В связи с изменением "точки сборки", категории этих подходов наполняются новым качеством, увязываются между собой в единый научный язык,  в результате чего создается целостная картина мира, в фокусе которой находятся цивилизационные матрицы (табл. 3).

 

СТРУКТУРЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Глобальные закономерности развития человеческой цивилизации и универсальные этапы ее эволюции определяются глобальной цивилизационной матрицей. Каждое государство при этом имеет собственную локальную цивилизационную матрицу, которая преломляет общие закономерности для отдельных цивилизаций и определяет специфику прохождения всеобщих универсальных этапов развития. Локальная цивилизационная матрица формирует глубинные процессы эволюции, в то же время все разнообразие форм общественной жизни разворачивается в рамках государства и отражается в институциональной матрице (рис.1). Закономерности понимаются как наличие эволюционной программы развития с широкими возможностями субъектов по качественной ее реализации, а не как неотвратимая данность, регламентирующая общественный процесс и блокирующая свободу воли.

Таблица 3

Уровни социальной реальности

 

уровень объекта	институциональная конфигурация	структура реальности
глобальная цивилизационная матрица	институциональный архетип	глобальные сферы
локальные цивилизационные матрицы	институциональное ядро	реальные среды
государство	институциональная матрица	социальные подсистемы

 

Глобальная цивилизационная матрица

Под глобальной цивилизационной матрицей понимается саморазвивающаяся, саморегулируемая и самовоспроизводящаяся система выживания человечества.  Глобальная цивилизационная матрица обеспечивает единство и целостность мира (рис. 2).

Центральный элемент глобальной цивилизационной матрицы – институциональный архетип, представляет собой набор универсальных способов координации коллективной деятельности, "очищенных" от специфики исторического времени  и национальных особенностей народов.

Институциональный архетип (от греческого «арх» – начало, «типос» – образец)  имеет дуальную природу и состоит из двух типов координации, с одной стороны – рынок, с другой стороны – раздаток. Это означает, что координация деятельности может строиться либо по типу рынка (горизонтали, паритета, партнерства), либо по типу раздатка (вертикали, иерархии, соподчинения). Эти две стороны одного институционального архетипа представляют собой универсальные модели взаимодействия. Они равноценны и равнозначны. Более того, они никогда не существуют друг без друга и органично дополняют друг друга.

Дуальность институционального архетипа выражается в том, что между его сторонами выстраиваются отношения «доминантность – компенсаторность», т.е. в то время когда одна сторона доминирует,  другая сторона институционального архетипа играет лишь компенсаторную, вспомогательную роль.  Несмотря на взаимное  нераздельное сосуществование   и    стрем­ление   к  гармонизации, рынок и раздаток противопоставлены друг другу как  конкуренты за координацию любого вида деятельности.

 

 

Рис. 1. Структуры социальной реальности

 

Рынок и раздаток – две стороны единого институционального архетипа, равноправные и равнозначные, взаимосвязанные и взаимообусловленные; они не являются атрибутами конкретной исторической эпохи и имеют вневременной смысл. Государство, в экономике которого превалирует частная собственность, отношения купли-продажи и прибыль как стимул к развитию, осуществляет эволюцию на базе рыночного архетипа. Если же в хозяйстве доминирует общественно-служебная собственность, отношения сдач-раздач и жалобы как сигнал обратной связи, то это государство развивается на принципах раздаточного архетипа, независимо от исторической эпохи.

Институциональный архетип увязывает в единое органичное целое глобальные сферы, к которым относятся:

* биосфера – экологическая система земного шара, представляющяя собой единый природный комплекс, образованный живыми организмами и средой их обитания, связанных между собой обменом веществ и распределением энергетического потока;

* этносфера – общность людей, объединенных языком, культурой и самосознанием, совместно проживающую в определенном территориальном ландшафте и сформировавшую неповторимый стереотип поведения и субъективную приверженность своему сообществу; способность национальной общности к активному саморазвитию, своевременному и  адекватному  ответу  на  множественные вызовы внешней среды составляет человеческий потенциал этноса;

 

Рис. 2. Структура глобальной цивилизационной матрицы

 

* техносфера – совокупность материальных продуктов, удовлетворяющих сложившийся тип общественного потребления, созданных из природных веществ трудом человека для защиты от факторов природной среды. Основу техносферы составляет технологический уклад,  в рамках которого осуществляется производственный цикл на базе исторически сформированных орудий труда, техники, профессионального мастерства и трудовой этики;

* ноосфера  («ноо» в переводе с греческого –  разум) – сфера «мирового разума» и общественного сверхсознания, аккумулирующего творческую энергию, сопровождающуюся пассионарными выбросами, насыщающее образами и архетипами коллективное бессознательное; в рамках ноосферы осуществляется духовный поиск и интеллектуальное развитие  человечества, формирующее научные и религиозные картины мира.

 

Локальные цивилизационные матрицы

Локальные цивилизационные матрицы строятся (по образу и подобию) глобальной цивилизационной матрицы, они формируются в реальных средах, обособлены и самодостаточны (рис. 3).

Центральным элементом каждой локальной цивилизационной матрицы является институциональное ядро, увязывающее в единую систему четыре локальные реальные среды (каждая сфера глобальной матрицы имеет проекцию в локальной матрице в виде соответствующей среды):

 

Рис.3. Структура локальной цивилизационной матрицы

 

 * природно-климатическая среда – часть биосферы, локализованная в территориальных границах определенного государства, природно-климатические особенности которого выражаются в различиях пространственной протяженности, запасах природных ресурсов, географической близости к центрам роста мировой экономики, климатической нагрузке на экономику;

* национально-демографическая среда – совокупность разных национальностей, объединенных единым языком, составляющие суперэтнос данной локальной цивилизации;

* материально-технологическая среда – совокупность элементов техносферы определенного уровня развития, которого достигла данная локальная цивилизация в конкретный исторический момент;

* культурно-религиозная среда – религиозная основа и совокупность уникальных культурных черт, составляющих духовный и интеллектуальный каркас данной локальной цивилизации.

Институциональный архетип глобальной  цивилизационной матрицы на локальном уровне во­площается в институциональные ядра, которые состоят из базовых и компенсаторных институтов, а также формационного элемента.

Базовые институты – исходные институциональные элементы, в которых закрепляется сущность каждой из сторон институционального архетипа при проявлении их на поверхности локальной цивилизационной матрицы. Набор базовых институтов строго определен. Он является необходимым условием для адекватной реализации рыночного или разда­точного архетипа в конкретных социальных технологиях,  с  помощью  которых  осуществляется взаимодействие и координация человеческой деятельности.

Таблица 4 

Структура институционального ядра

элемент институционального ядра	рыночный тип	раздаточный  тип
базовые институты обмена	продажа	сдача
	купля	раздача
базовый институт собственности	частная собственность	общественно-служебная собственность
базовый сигнальный институт	прибыль	жалобы
компенсаторный институт	институт государственного регулирования и социального обеспечения	институт рыночной торговли и частного предпринимательства
формационный элемент	частный труд	служебный труд

 

К числу базовых институтов относятся: институты обмена1, институт собственности,  институт обратных связей или сигнальный институт. Базовые институты никогда не существуют в (чистом) виде, они проявляются в конкреных формах определенной стороны институционального архетипа (табл. 4).

В случае доминирования раздаточных институтов, компенсаторными выступают рыночные институты, представленные в виде института рыночной торговли и частного предпринимательства; если доминируют рыночные институты, то компенсаторным институтом выступает институт государственного регулирования и социального обеспечения, охватывающий всю совокупность раздаточных институтов.

Формационный элемент –  своего рода стержень институционального ядра, который придает базовым институтам определенную форму на конкретном историческом этапе. Формационный элемент по своей сути – это модель трудовых отношений: для рыночных институциональных ядер – это модели частного труда как труд на частное лицо или частную организацию; для раздаточных институциональных ядер –  модели служебного труда как труд на общество  (государство)  в том или ином виде. Если при частном труде работник управляется менеджером частной компании или собственно ее владельцем по внутренним правилам этой организации, то в  случае служебного труда управление осуществляется государственными органами по правилам, единым для всего государственного хозяйства.

 

Рис. 4. Структура государства

 

Государство

Государство – это 1) практическая реализация локальной цивилизационной матрицы в территориальном пространстве жизнедеятельности определенного человеческого сообщества, 2) общественная система, регулируемая институциональной матрицей (рис. 4). Государство как социальная система распадается на семь подсистем, имеющих  внутреннюю системную задачу, вследствие чего они и получили свое  название:

·        подсистема принятия и реализации решений (власть, управление, политика, идеология);

·        подсистема обороны и безопасности (армия, судебная система, правоохранительные органы, пеницитарная система, структуры госбезопасности);

·        подсистема материального воспроизводства –  раздаточная или рыночная экономика (народное хозяйство, отрасли, технологии);

·        подсистема социального сотрудничества (семья, социальное обеспечение, социально-групповое взаимодействие);

·        подсистема интеллектуального развития (образование, наука);

·        подсистема духовного поиска (религия, философия, культура, искусство);

·        подсистема межгосударственных контактов (внешняя политика, внешняя торговля, миграция).

 

Таблица 5

Институциональная матрица

правила	форма проявления	механизм контроля
формальные	законодательное оформление базовых и компенсаторных институтов	административная и уголовная ответственность,  прокуратура, суды
неформальные	нормы солидарности, привычки, традиции, обычаи	репутация; сословная, профессиональная и религиозная этика; дружеские и семейные отношения

 

В институциональной матрице совокупность форм базовых и компенсаторных институтов, выражена в виде законодательных норм и правил конкретного исторического периода (табл. 5). Если локальная цивилизационная матрица имеет латентную природу, то институциональные матрицы – это упорядоченный и структурно подогнанный свод законов определенной  эпохи, по которым можно определить уровень и этап развития цивилизационной матрицы.

Окружающая реальность представляет собой многоуровневую структуру: на глобальном уровне – глобальные сферы, на локальном цивилизационном уровне – реальные среды как проекции глобальных сфер и на уровне государства – социальные подсистемы, как преобразованные и вписанные в социальный контекст  реальные среды. Изменения в глобальных сферах и реальных средах – источник Вызовов для цивилизационных матриц (рис. 5).

 

 

Рис. 5. Структура окружающей   реальности

Институциональное устройство в виде триединой конфигурации: институциональный архетип – институциональное ядро – институциональная матрица, выражает "генную" природу цивилизационных матриц и  содержит эволюционную программу в виде ограничений на выбор траектории развития (рис. 7).

           

Рис. 7. Институциональная конфигурация

 

Институциональная природа рыночной и раздаточной экономики – на уровне глобальной цивилизационной матрицы «рынок» и «раздаток» представлены как две стороны институционального архетипа в виде универсальных  принципов  координации,  на уровне локальной цивилизационной матрицы–  в виде базовых и компенсаторных институтов институционального ядра, и на конкретном уровне государства –  в виде реальных экономических отношений в законодательном оформлении институциональной матрицы (рис. 6).

Рис. 6. Институциональная природа рыночной и раздаточной экономики

 

ГЛОБАЛЬНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ

 

Цивилизационное развитие – это социально-исторический процесс реализации эволюционной программы, в рамках которого цивилизационные матрицы переходят с одного уровня развития на другой по траектории,  состоящей из трех осей: формационной, институциональной и оси государственности, связанных друг с другом в определенной логике (рис. 8, табл. 6).

Таблица 6

Оси цивилизационного развития

Ось развития	Объект развития
Формационная ось	Смена формаций и трудовых моделей
Институциональная ось	Изменение форм базовых институтов
Ось государственности	Характер отношения государства и  личности

 

Рис. 8. Траектория цивилизационного развития

 

Формационная ось развития

Формационная ось – это ось эволюции моделей трудовых отношений, изменения на которой проявляются в смене формационного элемента. Экономические периоды, в которых господствует определенный формационный элемент,  называются формациями, и представляют собой универсальные этапы развития, которые в своем собственном ритме проходит каждая локальная цивилизационная матрица.

Смена формационного элемента, а, следовательно, и смена формаций происходит в том случае, когда он не привносит больше эффективных форм для развития институтов цивилизационной матрицы. Такой отработанный формационный элемент отвергается и через этап активного поиска внедряется найденный, придающий новую форму и более высокое качество базовым институтам.

За всю историю существования локальные цивилизационные матрицы прошли три формации, трижды меняли формационный элемент, и некоторые из них «прорвались» к четвертой (табл. 7).

1-й формационный элемент – рабская модель трудовых отношений, при которой раб является орудием труда; он не имеет никаких прав на свою рабочую силу и никаких прав личности. Рабская модель – основа начальной формации.

2-й формационный элемент – крепостная модель трудовых отношений, при которой основной производитель – крестьянин – существенно ограничен в правах на свою рабочую силу, у него также отсутствуют права личности, однако он имеет некоторое имущество для выполнения трудовых функ­ций. Крепостная модель лежит в основе срединной формации.

3-й формационный элемент – наемная мо­дель трудовых отношений, при которой работник полностью распоряжается своей рабочей силой, имеет права собственности на свое имущество, но права его личности слабо защищены. На базе наем­ной модели формируется зрелая формация.

Таблица 7

 

Дуальные трудовые модели

 

формы трудовых моде­лей	формационный элемент
	частный труд в рыночной экономике	служебный труд в раздаточной экономике
Рабство	частное рабство	служебное рабство
Крепостное право	частное крепо­стное право	служебное крепостное право
Найм	частный найм	служебный найм
Контракт	частный контракт	служебный контракт

 

4-й формационный элемент – контрактная (договорная) модель трудовых отношений, при которой участник трудового процесса имеет полный объем прав на свою рабочую силу и свое имущество, а также фиксированный набор гражданских прав с комплексом социальной защиты и социальными гарантиями. Контрактная модель цементирует интеграль­ную формацию (табл. 8).

Таблица 8

Дуальные формации

	институциональный архетип
формация	рыночный	раздаточный
начальная	начальная рыночная на частном рабстве	начальная раздаточ­ная на служебном рабстве
срединная	срединная рыночная на частном крепостном праве	срединная раздаточная на служебном крепостном праве
зрелая	зрелая рыночная на частном найме	зрелая раздаточная на служебном найме
интегральная	интегральная на частном контракте	интегральная на служебном контракте

 

Институциональная ось развития

Институциональная ось – это ось развития базовых и компенсаторных институтов.

Институциональ­ное развитие локальных цивилизационных матриц осуществляется в двойственной форме, связанной с дуальной природой институционального архетипа. Институциональные ядра, состоящие из базовых институтов той или иной стороны институционального архетипа, не меняют своей природы на протяжении всего своего жизненного цикла. В этом своем качестве они постоянны, устойчивы и неизменны. В то же время они изменяются, но это изменение происходит на уровне форм и связано с отработкой формационных элементов.

Два типа институциональных ядер (рыноч­ные и раздаточные) обуславливают двойственную природу формаций, что придает специфику внешне одним и тем же трудовым отношениям и организационно-правовым структурам.

Начальная формация базируется на рабской модели организации труда.

В рыночной на­альной формации рабский труд носит частный характер, так как рабы принадлежат частным лицам и сами являются объектом частной собственности; общины функционируют в соответствии с законами частной собственности со всеми правами распоряжения и наследованием наделов.

 В раздаточной начальной формации община имеет общественно-служебный характер, земельные наделы не находятся в собственности ее членов и во многих случаях подлежат перераспределению. В раздаточных начальных формациях работники являются подданными государства и рабами этого государства («поголовное рабство»), т.е. рабство носит служебный характер. Служебное рабство – это такая модель трудовых отношений, при которой работник не принадлежит никакому частному лицу и в этом смысле он является лично свободным. Однако он подвержен жесткой регламентации своей жизнедеятельности со стороны государства, которое предписывает ему обязательное трудовое участие в выполнении нормативных производственных заданий, устанавливает сферу деятельности, закрепляет за местом проживания и существенно ограничивает его имущественные отношения.

В основе срединной формации лежит крепостная модель организации трудовых отношений.

В рыночной срединной формации земельные владе­ния являются частной собствен­ностью, т.е. подле­жат отчуждению (купле-продаже, дарению) и насле­дованию по завеща­нию. При этом крепостные кре­стьяне находятся в частной собственности зем­левла­дельцев (феодалов). Мануфактуры функцио­нируют на основе частной собственности.

В раздаточной срединной формации поместная (вотчинная) земля является объектом управления государственных органов, так как по сути своей носит общественно-служебный характер. Она не может быть отчуждена без разрешения соответствующих ведомств и наследуется по правилам, регламентируемым государством. Крепостное право также имеет служебную природу: крестьяне «крепки» земле, а не владельцу. Мануфактуры являются объектом общественно-служебной собственности, даже при управлении частными лицами. Ведомства выделяют землю для их размещения, наделяют мануфактуры необходимыми ресурсами, прикрепляют рабочую силу в форме крепостной зависимости к месту службы, устанавливают цены на выпускаемую продукцию и определяют объем сдаваемых государству мануфактурных изделий.

Зрелая формация сформирована на наемной трудовой модели.

В ее рыночной модификации фабрики и агрофирмы функционируют на праве частной собственности и на частном наемном труде.

Раздаточная зрелая формация также построена на индустриальных технологиях, как и рыночная, но фабрики и заводы основаны на государственной собственности и наемном труде служебного типа. В сельском хозяйстве организации также функционируют под патронажем государственных органов управления.

Организации в рыночной зрелой формации работают на рынок и ориентируются на рыночную конъюнктуру. Организации раздаточной зрелой формации работают по плану и под руководством министерств и ведомств. Наемная модель трудовых отношений подразумевает использование труда работника согласно штатным расписаниям и должностным инструкциям с повременной или сдельной оплатой труда.

Интегральная формация реализуется на контрактной (договорной) модели трудовых отношений, в рамках которой находятся механизмы сосуществования рыночных и раздаточных форм. В рыночном архетипе контракты имеют частную природу, а в раздаточном – служебную природу. Контрактная модель состоит в заключении персональных контрактов с наемными работниками, в которых детально прописываются обязательства сторон и учитываются особенности профессиональной деятельности и конкретной выполняемой работы. Она обеспечивает большую гибкость в трудовых отношениях и соответствует новому технологическому этапу развития цивилизаций.

Жизненный цикл формационного элемента задает циклический характер институционального развития локальных цивилизационных матриц. Каждый институциональный цикл в зависимости от состояния формационного элемента представляет собой смену четырех фаз (табл. 9).

Институциональный цикл начинается с перинатальной фазы («натальная» – рождение, «пери» – около), в рамках которой происходит внедрение нового по отношению к предыдущему институциональному циклу формационного элемента. Институциональное ядро  в этой фазе обновляется, базовые институты заново оформляются благодаря найденному формационному элементу. Принимаются законодательные документы (судебники, уложения, конституции, декларации) и устанавливаются новые правила, а вместе с ними и новая институциональная матрица. В перинатальной фазе осуществляется типовой исторический сюжет под названием реэволюция. Это бурный, иногда длительный период по реорганизации собственности, политических революций, выстраивания новых социальных отношений на весь последующий цикл развития.

 

Таблица 9

Характеристика институциональных фаз

Институциональная фаза	типовой исторический сю­жет
перинатальная фаза	реэволюция
структурированная фаза	формация
фаза институционального исчерпания	реформация
трансформационная фаза	трансформация

 

В структурированной фазе соответствующая трудовая модель становится основой функционирования экономики на данном историческом этапе. Институциональное ядро принимает устойчивые формы, которые способны продержаться целые столетия. Они кодифицируются и упорядочиваются в институциональной матрице. В структурированной фазе разворачивается собственно формационный сюжет.

В фазе институционального исчерпания формационный элемент устаревает в связи с изменениями в локальных реальных средах и уже не обеспечивает эффективное функционирование экономической системы. Компенсаторные институты начинают активно проявляться в стихийных, нелегитимных формах. Институциональная матрица (отрывается) от реально происходящих экономических процессов. В фазе институционального исчерпания происходит реформация, т.е. эпоха реформ по совершенствованию устаревшего формационного элемента. Многочисленные реформаторские попытки приводят к осознанию полной его непригодности для дальнейшего использования.

В фазе институциональных трансформаций осуществляется поиск нового формационного элемента. Доминирующими в этой фазе становятся компенсаторные институты, которые обеспечивают базовым институтам необходимую область свободы для подбора эффективной трудовой модели. Институциональная матрица данного цикла отвергается, вырабатываются новые правила. Таким образом, в этой фазе происходит временное изменение природы институционального ядра: разворачивается институциональная среда, архетипически противоположная предыдущим фазам, в рамках которой происходит трансформация базовых институтов.

Ось государственности

Ось государственности указывает на характер отношений между государством и личностью. Выделяется три крупных эпохи в эволюции цивилизационных матриц по этой оси:

* протогосударственная эпоха, в которой индивиды связаны родственными узами и подчиняются старейшине;

* монасударственная эпоха, в рамках которой доминируют принципы авторитаризма, единовластия, наследования престола, диктата властных органов по отношению к подданным, отсутствия гражданских прав и свобод (монархии, деспотии, империи, самодержавие, диктатуры);

* демосударственная эпоха, которая выстраивается на принципах разделения властей, выборности политических органов и контроле управляемых над управляющими, наличии гражданских прав и свобод.

Главное различие между двумя последними эпохами (табл. 10) – сакральный характер власти в монасударственную эпоху сменяется на отношение к власти как к работе высшего управленческого персонала. Если в первом случае, правитель – наместник Всевышнего на Земле (монарх) или носитель Высших идеалов (диктатор), то в демосударственную эпоху руководитель государства – служащий верхнего звена управления.

Таблица 10

Сравнительные характеристики монасударства и демосударства

характеристики	монасударство	демосударство
механизм передачи власти	по наследству и бессрочно или узурпация власти, в т.ч. революционным путем	выборность на определенный в конституции срок
идейные основания власти	религия или государственная  идеология	отсутствие государственной идеологии, конституционные принципы
соотношение власти и церкви	власть освящена церковью или официальной идеологией, противопоставленной церкви	секуляризация, церковь отделена от государства
права граждан	отсутствие равноправия, ограничения прав	всеобщее избирательное право, равенство перед законом
свободы	отсутствие или ограничения свободы слова и печати, наличие цензуры	свобода слова, печати, демонстраций, свобода вероисповедания
отношение власти  к народу	подданные, управляемые сверху, жалобы в форме челобитных,  просьб о помощи	свободные и равноправные граждане, жалобы как форма гражданского участия в управлении
судебная система	суды зависимы от власти	независимые суды

Категория "власть", вообще говоря, относится только к монасударственной эпохе, а в демосударственную – она сменяется на "сферу принятия решений". В эту эпоху исчезает противопоставление "власть – народ"   или     "государство –  общество", поскольку общество структурируется через государство, и эти структуры обслуживаются "топ-менеджерами", сменяемыми и подконтрольными обществу. (Метод формирования категорий приведен на рис. 9 [Бессонова, 1994].)

 

 

 

Рис. 9. Метод формирования новых категорий на основе  исходной аббревиатуры

«ГО-СУ-ДАРСТВО»

 

Соотношение между формациями, институ­циональными циклами и цивилизацион­ными эпо­хами выгля­дит следующим образом: на монасу­дар­ственную эпоху приходится три крупных ин­ститу­циональных цикла и соответственно три фор­мации, а демосударствен­ная эпоха распространя­ется на одну формацию. При этом качественные из­менения на оси государственного развития приводят к пре­образованию институциональных циклов: круп­ные многовековые циклы в монасудар­ственную эпоху транс­формируются в мелкие колебательные циклы, ис­числяемые десятилетиями в демосударст­венную эпоху.

Роль государства имеет структурирующее значе­ние для двух последних эпох и для обоих ти­пов цивилизационных матриц (ры­ночных и разда­точных). В монасударственную эпоху государства тяготели к имперским формам, они набирали мощь в структурированные фазы институционального цикла, которая ослабевала в фазы исчерпания, что впоследствии приводило к распадам империй в фазы трансформаций. При этом независимо от типа ин­ституционального ядра, рыночного или раздаточ­ного, государство – неотъемлемая структура обще­ства и эконо­мики.

В том и другом случае государ­ственные ор­ганы устанавливают нормы и правила функциони­рования эко­номики и контролируют их исполнение. Только в случае рыночных цивилиза­ционных мат­риц устанавливаются правила рыноч­ного типа, а в случае с раздаточными цивилиза­ци­онными матри­цами – правила раздаточного типа.

Переход от на­чальной формации к средин­ной, а затем и к зрелой происходил за счет измене­ний в локальных реальных средах, напрямую свя­занных с изме­нениями в технологических способах производства. Он характерен для всех цивилизаци­онных матриц, неза­висимо от типа их институцио­нальных ядер – рыночного или раздаточного. При этом оставался неизменным монасударственный принцип построения цивилизационных матриц.

Однако накопленные изменения в глобаль­ных сферах приводят к тому, что для пере­хода на четвертую ступень разви­тия нужен еще и цивилиза­ци­онный прорыв, т.е. смена принципов построения локальных ци­вилизационных матриц от монасудар­ственных к демосударственным. Он связан с вне­дрением информационных технологий, изменением баланса между биосферой и этносферой в сторону осознания воз­можности экологического коллапса и воз­никновением нового типа социальных отноше­ний в виде глобальных сетевых и виртуальных форм.

Такие условия кардинально изменяют и тип работника, который должен свободно и самостоя­тельно принимать решения в рамках отведенных ему полномочий, а не находиться под принужде­нием или быть скованным толщей инструкций. Именно поэтому контрактная модель начинает до­минировать в тех странах, которые полностью пе­решли на новые инфор­мационные технологии.

Если смена трудовых моделей имеет объек­тивный характер, связанный с технологическими изменениями, то не столь очевидна неизбежность перехода от монасу­дарства к демосударству. Эта неизбежность определяется контрактной трудовой моделью. Дело в том, что соотношение монасудар­ства и первых трех форма­ций адекватно по при­знаку принуждения работника к труду. Все три пер­вые формации по­строены, выражаясь языком клас­сиков, на эксплуататорской и принудительной ос­нове, со­от­ветственно и форма устройства государ­ства – ав­торитарная власть с опорой на класс собст­венников в рыночных цивилизациях и на класс управленцев (номенклатуру) в раздаточных цивили­зациях. Но контрактный труд и монасударство не совмес­тимы из-за тех ограничений, которые накла­дываются на свободу и права личности. И в тех странах, в кото­рых начинает доминировать кон­трактная модель труда, видоизменяется цивилиза­ционная форма го­сударства – превращаясь, словами М. Вебера, в «формально-рацио­нальную» или по Д. Норту в «контрактное государство». Предлагаемый термин «демосударство» объединяет демократиче­ские принципы функционирования государства как га­ранта соблюдения контракт­ных отношений в трех сферах – межличностной, трудовой и политической, с одной стороны, и выражает сущность активной хозяйственной роли социально-ориентированного государства, с другой.

Гипотеза об исходном типе ло­каль­ных цивилизационных матриц.

Общее правило формирования того или иного типа институционального ядра в определен­ном географическом ареале заключается в том, что доминирующей становится та сторона архетипа, ко­торая обеспечивает эффективное согласование всех реальных локаль­ных сред: природно-климатиче­ской, материально-технологической, национально-демогра­фической и культурно-религиозной.

Гипотеза  об универсальных сту­пе­нях раз­вития локальных цивилиза­цион­ных матриц  в виде дуальных формаций.

Все локальные цивилизационные матрицы проходят единые универсальные ступени развития в виде формаций. При этом цивилизационные мат­рицы сохраняют свою исходную инсти­туциональ­ную при­роду – как рыночные, так и разда­точные.

Гипотеза  о циклической смене ду­альных формаций и их политиче­ской уни­фикации.

Для трех первых формаций характерно, что их разви­тие происходило в рамках мона­сударст­венной эпохи, когда власть носила сакральный ха­рактер, главенствовал принцип единовла­стного управления и существовал диктат власти над обще­ством. Од­нако на определенном этапе цивилизаци­онные мат­рицы, пройдя три формационных стадии, переходят на чет­вер­тую. Для этой формации харак­терна дру­гая циви­лизационная эпоха – демосударст­венная. По­этому в трансформационную фазу пере­хода от третьей к чет­вертой формации происходит двойная трансформа­ция: и формационная, и циви­лизацион­ная.

Прогнозная гипотеза. На основе качест­вен­ных характеристик глобальных институциональ­ных  циклов развития цивилизационных  матриц  образ будущего мировой цивилизации – это переход на но­вый гиперцикл (табл.11):

·        с мелкими колебательными циклами, осуществ­ляющи­мися на основе поиска эффективного син­теза рыночных и раздаточных институтов,

·        с контрактной моделью трудовых отношений в контексте информационного технологического уклада,

·        с многонациональными государствами, пере­шедшими на уровень демосударства,

·        с доминированием интегральной матрицы со­знания, в рамках которой изменяется отношение к окружающему миру, ищется гармо­ния с при­ро­дой и ликвидируется экологический колапс,

·        с интегрально-холистической идеологией, синте­зирующей религиозную и научную картину мира, на основе которой преодолевается миро­воззрен­ческий кризис.

Четвертая формация – интегральная – прив­носит но­вое качество в развитие циви­лизационных матриц. Интегральная формация строится на прин­ципах демократии, граж­дан­ских прав и свобод в по­литике, либерализма –  в экономике и гуманисти­че­ской духовной идео­логии. Главная черта инте­граль­ной формации заключается в деидеологи­зации ры­ночных и раздаточных способов коорди­нации че­ловеческой деятельности, в при­знании их равно­цен­ности и равноправности для развития мировой ци­вилизации. Новая формация стремится гармони­зи­ровать рыночные и раздаточные меха­низмы, за­пус­кая те из них, которые эффективнее при опреде­лен­ных условиях. Только экономиче­ская рацио­наль­ность, а не идеологическое проти­востояние, дик­тует обще­ству использова­ние либо рыночных, либо раз­даточ­ных отношений.

Глобальные закономерности развития циви­ли­зационных матриц, выявленные автором на исто­рическом материале, подтверждают выводы универ­сального эволюционизма и объясняются действием за­кона повышения информационной мощности и емкости социальной системы: количе­ства полез­ной информации, генерируемой и удерживаемой обществом в единицу времени и на единицу затрат поглощаемых внутренних и внешних ресурсов. [Глазьев, 1996].

Таблица 11

Качественные характеристики
глобальных институциональных циклов

Согласно основам универсального эволю­ционизма, социальные системы относятся к числу самооргани­зующихся, т.е. способных повышать свой порядок, изменяя ор­ганизацию. Именно по­этому в реальности наблюдается усложнение соци­альных структур, их эволюция в направлении все более  упорядоченных  состояний,  и рост их инфор-мационной емкости.

Развитие любой системы пред­ставляет собой неравномерный циклический про­цесс, определяе­мый ее структурой. Этот процесс представлен в виде тра­ектории жизненного цикла системы от на­чального состояния, в котором проис­ходит форми­рование ее структуры, до со­стояния зрелости, в котором система реализует заложенный в ней по­тенциал в рамках изна­чально заданной структуры и соответствующего со­стояния окру­жающей среды.

Возможности дальнейшего развития сис­темы, достигшей состояния зрелости, связаны с из­менением ее структуры. При изменении структуры происходит перерождение системы и ее вступление в новый жиз­ненный цикл, траектория которого оп­ределяется вновь образо­вавшимися связями между элементами сис­темы.

По мере наращивания инфор­мационной слож­ности социальной реальности мощ­ность соци­альных структур постепенно становится недоста­точной,  и  система переходит в стадию упадка и последующих структурных измене­ний.  Для того чтобы в результате этих изменений воз­никло новое качество, необ­ходимо, чтобы в пере­ходном со­стоянии были наработаны эле­менты но­вых струк­тур, без по­тери знаний о прежней структуре этой системы. Только в этом случае происходит станов­ление целостного гиперцикла об­щественных отношений нового качественного уровня.

 

ТРАЕКТОРИЯ ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ МАТРИЦЫ РОССИИ

К неизменным чертам локальной цивилиза­ционной матрицы России относятся многонацио­нальность, обширная территория, низкая плотность населения, суровый и разнообразный климат, низкая урожайность, обильные полезные иско­паемые и природные богатства, опасность внешних врагов.

Совокупность таких характеристик локаль­ной циви­лизационной матрицы привело к тому, что в ареале российского государства сформировалось институ­циональное ядро с до­минированием разда­точных институтов, которые обеспечивают единство ло­кальных сред в цивилизационной матрице. Это оз­начает, что выживание суперэтноса [Гумилев, 1993] в данном географическом ареале обеспечива­ется ба­зовыми институтами раздаточного типа, а рыночные институты являются лишь вспомогатель­ными, ком­пенсаторными,  проявляющими себя до­минантными только в период институ­циональных трансформа­ций.

Институт общественно-служебной соб­ст­венности. Собственность (земля, сред­ства про­из­водства, инфра­струк­­тура) носит общественно-слу­жебный характер: отдельные ее части пе­реда­ются хозяйствующим субъектам под условия вы­полнения правил ее исполь­зова­ния и управляются специаль­ными государствен­ными орга­нами.  Об­ще­ственно-служебную соб­ственность отличают два признака: права по ее владению распределены ме­жду всеми хозяйст­вующими субъектами и не при­надлежат в полном объеме никому, второй признак – доступ к ней осуществляется в форме службы.

Институт общественно-служебной собствен­ности  выполняет функцию по сбереже­нию и об­служиванию уже накопленного национального бо­гатства, а также задает правила функционирования всех хозяй­ствующих субъектов, в его границах осу­ществляется коорди­нация сдаточно-раздаточ­ных потоков. На каждом институциональном цикле раз­вития разда­точной экономики инсти­тут обще­ст­венно-служебной собственности характеризуется опре­деленными субъек­тами раздач материальных и нематериальных объектов, а также объемом прав на их использование; основным типом хозяйствен­ной организации; моделью управле­ния; механиз­мом ко­ординации сдаточно-раздаточных потоков.

Движущим механизмом раздаточной эконо­мики является ме­ха­низм координации сда­точно-раздаточных потоков.  Суть его заключается в следующем,

·        раздача и сдача – это две стороны одного экономического отношения;

·        каждый субъект в раздаточной экономике стре­мится к максимизации своей доли, как раз­нице между полученными раздачами и произведен­ными сдачами;

·        на уровне общества обеспечивается баланс пото­ков сдач-раздач, что в существенной мере опре­деляет социальную, экономическую и научно-техническую политику общества.

В основе экономической организации разда­точного типа лежит служебный труд – уча­стие в трудовом процессе на объектах общественно-слу­жебной собствен­ности и (или) выпол­нение опре­де­ленных функций в интере­сах всего об­щества. Слу­жебный труд носит обязатель­ный характер, обу­словленный внешними по отношению к каждому субъекту условиями, и  оз­начает выполнение ими определенных, предписанных об­ществом функций и обязанностей.

Обеспечение материальных условий для вы­полнения служеб­ных обязанностей в рамках обще­ственно-служебной собственности осу­ще­ствляется через институт раздач. Объектами раздач могут выступать все виды материальных ресурсов и нема­териальных условий: земля, рабочая сила, деньги, жилье, услуги, продукты, права и льготы. Институт раздач предопреде­ляет формы владения материаль­ными объектами, поскольку раздаче подлежат не только сами объекты, но и объем прав по их распо­ряжению, посредством которых определяются пра­вила владения и использования этих объектов.

Выполнение производственных задач и фор­мирование общест­вен­ного богатства проис­ходит че­рез институт сдач. Институт сдач представляет собой механизм сбора материаль­ных благ и ресур­сов с целью их последующего распределения через институт раздач.

Сигналы обратной связи, отражающие реак­цию всех участни­ков общественного вос­производ­ства на возникающие проблемы, пере­даются по­средством института админист­ративных жа­лоб, которые  вклю­чают два типа – жалобы от населения и управленче­ские от ниж­них звеньев иерархии к верхним. Жалобы от насе­ления состоят из следую­щих видов:

Латентные жалобы или осознаваемые про­блемы, вы­сказывае­мые населением в тех случаях, когда их об этом специ­ально спра­шивают, напри­мер, в ходе опросов. Они выражают те про­блемы, к наличию которых население привыкло и не спе­шит обращаться в специаль­ные организации. Однако ла­тентные жалобы представляют собой тот резервуар, в котором проблемы посте­пенно осоз­наются и пре­вращаются в жалобы-обра­щения или жалобы-сиг­налы.

Заявки и обращения, с которыми граждане обращаются со своей проблемой непосред­ственно в те организации, которые отвечают за решение дан­ной проблемы. Этот вид жалоб характеризует боль­шую, по сравнению с первой, остроту и напряжен­ность проблемы.

Активные жалобы или жалобы-сигналы яв­ляются наиболее сильной формой выра­жения недо­вольства граждан состоянием дел. С такими жало­бами насе­ление обращается в вышестоящие органы управления,  в прессу, на радио и телевиде­ние.

Раздаточная экономика находится в состоя­нии эффективного функционирова­ния, если основу системы административных жалоб составляют жа­лобы-обращения. Увеличение доли латентных жа­лоб и жалоб-сигналов означает ухудшение экономи­че­ского положения; в кризисном состоянии эконо­мики латентные жалобы существенно преобладают. В случае, ко­гда решение поставленных в жалобах проблем своевременно про­исходит на тех уровнях, куда они были направлены, экономическая система находится в состоянии устойчивого функциониро­вания. Если же уровень жалоб превышает нор­маль­ный, то они накапливаются на уровне предпри­ятий, отраслей, территорий, а затем "выплескива­ются" в средства массо­вой информации или на­правляются прямо в цен­тральные государственные органы. Ко­гда та­кие жалобы приобретают массо­вый харак­тер, они свидетельствуют о кризисе раз­даточной эконо­мики. Механизм обратной связи в форме жалоб яв­ля­ется «спусковым курком» для запуска процес­сов трансформации.

Институт рыночной торговли и частного предпринимательства в разда­точной экономике занимает особое положение. Им охватывается вся торговая и пред­приниматель­ская деятельность част­ных лиц и хозяйствующих субъектов вне сферы го­сударственного ре­гулирования и управления. Он выполняет следующие функции:

·        освоение тех сфер экономики, в которых госу­дарство не могло или не хо­тело зани­маться управлением и регулированием;

·        дополнение к тем сферам раздаточной эконо­мики, в которых расширение действия раз­да­точ­ных механизмов и государственного кон­троля сопряжено с огромными издерж­ками;

·        выполнение задач общественного воспроизвод­ства в тех случаях, когда раз­даточные инсти­туты и механизмы находятся в кризисе;

·        инновационная функция или апробирование но­вых подходов, методов, тех­нологий и их вне­дре­ние в экономическую практику.

Изменения форм раздаточных базовых и ры­ночных компенсаторных институтов про­исходят в России уже на протяжении трех инсти­туциональ­ных циклов, каждая фаза кото­рых имеет свой типо­вой сюжет, свою институциональную матрицу и свои собственные ме­ханизмы развития (табл. 12).

Таблица 12

Характеристика фаз институционального цикла

характери­стика	перина­тальная фаза	структуриро­ван­ная фаза	фаза институ­циональ­ного исчерпания	фаза нсти­ту­цио­наль­ных транс­форма­ций
базовые разда­точные инсти­туты	разворачива­ние в новых истори­че­ских формах	функциониро­вание по устой­чивым пра­ви­лам	появление дисфунк­ций и кон­флик­тов	сворачивание, поиск и внедрение новых форм
компенса­­­тор­ные ры­ноч­ные и­нституты	сворачива­ние	вписывание с жесткими ог­ра­ничениями, видоизменение классических форм	выход из-под кон­троля, расцвет теневых и по­лулегальных форм	выполнение функ­ций базовых инсти­тутов, формирование ква­зирыночной среды
институцио­нальные ме­ханизмы	механизмы · национали­зации · коллективи­за­ции · социальной фильтрации	базовый хозяй­ственный ме­ха­низм 1 цикл - уроч­ный 2 цикл - тягло­вый 3 цикл - плано­вый	механизмы · бюрократичес­кого перерас­пре­деления · хозрасчета · приватизации	механизмы · институциональ­ных инноваций · квазирынка
Типовой исто­риче­ский сю­ж­ет	реэволюция	формация	реформация	трансформация

 

Три институ­циональных цикла представ­ляют со­бой три последовательных стадии развития инсти­ту­тов раздаточной экономики. Формы инсти­тутов раздаточной экономики модифицируются, ус­лож­няются и совершенствуются для решения тех задач, которые стоят в каждый исторический мо­мент вре­мени  (рис. 10).

Рис.10. Траектория развития цивилизационной матрицы России

 

            I институциональный цикл, в основе кото­рого лежала начальная формация с рабской моделью трудовых отношений в служебной форме, длился с конца IX в. и до конца XII в., процесс первичной трансформации пришелся на XIII – XV вв.

II институциональный цикл опирался на сре­динную формацию с крепостной моделью трудовых отношений в служебной форме и охватывал XV - XIX вв., очередная трансформация происходила с 1861 по 1917 год.

III институциональный цикл базировался на зрелой формации с наемным трудом в служебной форме и продолжался с 1917 до 1990 год, затем по­следовала третья трансформаци­онная фаза с 1991 по 2000 год.

В истории России наблюдалось три пери­на­тальные фазы, с которых начинался каж­дый но­вый институ­циональный цикл. Вся перинатальная фаза проте­кает в борьбе и конфликтах, которые яв­ляются след­ст­вием реализации трех механизмов: национа­лиза­ции, коллективиза­ции и социальной фильт­ра­ции.

Механизм национализации – про­цесс изъятия го­сударст­вом имущества у частных лиц (с компен­сацией или без нее) и перевод его в общест­венно-служебную собственность. В про­цессе на­ционали­зации происходит принятие новых норм функ­цио­нирования общест­венно-служебной соб­ственности.

Национализация подкрепляется ме­ха­низмом кол­лективи­зации. Суть его состоит в пе­реводе частных орга­низаций в общественно-слу­жебные формы – либо собственно государственные, или огосудар­ст­вленные (кооперативные, аренд­ные, от­купные).

Третий механизм этой фазы – механизм со­циаль­ной фильтра­ции, с помощью которого част­ные лица возвраща­ются на службу госу­дарства не­зави­симо от их преж­него социального статуса. Для лиц, отка­зывающихся осуще­ствить переход на  го­судар­ст­венную службу и оказывающих сопро­тивле­ние, включается ре­прес­сивный механизм, являю­щийся составной частью механизма социальной фильтра­ции.

Структурированная фаза – основ­ная фаза институционального цикла, в рамках ко­торой рабо­тают базовые институты раздаточного типа в кон­кретно-исторических формах, определяемых соот­ветствующей трудовой моделью. Институциональ­ное ядро находится в устойчивом состоянии. Про­исходит за­мена механиз­мов перинатальной фазы базовым хо­зяйственным ме­ханизмом, принимаю­щим раз­ные ис­торические формы на всех трех ин­ститу­цио­нальных циклах.

В хозяйственный механизм разда­точного типа включается следующий набор элементов:

·        единая система нормативов,

·        ведомственная сис­тема управ­ления,

·        установленная центром сис­тема цен,

·        общехо­зяйст­венное штатное расписание,

·        сис­тема обяза­тельной регистрации,

·        дирек­тивные про­изводствен­ные зада­ния,

·        государственная форма ор­ганизаций,

·        безналич­ная сис­тема финансирования,

·        обеспечение  жильем и социальными благами тех, кто со­стоит на службе у го­сударства.

Эти элементы ба­зового меха­низма разда­точной экономики имели место во всех трех инсти­туциональных циклах, но в разных исто­рических формах. В первом институ­циональ­ном цикле дейст­вовал урочный механизм, во втором – тягловый, в третьем – плановый. Ка­ждая форма базового меха­низма – результат адапта­ции к новым трудовым отношениям, усовер­шенст­вованным тех­нологиям, расширению экономиче­ского простран­ства. Однако сущность механизма остается неиз­менной для всей истории развития ци­вилизацион­ной матрицы Рос­сии.

Фаза институционального исчерпания представляет собой завершение определенного формационного сюжета. Ре­формы в этой фазе про­водились по направлению усиления «хозяйствен­ного расчета», т.е. предоставления все большей са­мо­стоятельности непосредственным субъектам хо­зяйствования. Логическим следствием этой серии ре­форм стало включение механизма приватизации, с помощью которого объ­екты об­щественно-служеб­ной собственности пере­давались в частные руки. Тем самым временно ликвидировалась доминирую­щая роль раздаточных институтов. Механизм при­ва­тизации яв­лялся своеобразным рубиконом между фазой исчерпания и фазой трансформа­ций.

Реформы по внедрению хозрасчета запус­кают бесконтрольно действующий механизм пере­распределения ресурсов от непо­средственных про­изводителей к управлен­цам всех уровней. Этот ла­тентный механизм действует на протяжении всей фазы институцио­нального исчер­пания, он приводит к резкой социальной поляриза­ции и дифференциа­ции ма­териального положения управляемых и управляющих. Увеличение управ­ленческого слоя и геомет­рический рост затрат на его содержание, с одной стороны, снижение реальных дохо­дов населения и усиление кризисных тенден­ций в экономике, с дру­гой, приводит к полити­че­ской не­стабильности и неизбежности осуществле­ния ради­кальных мер по изменению со­отношения базовых и компенсаторных институтов, введению част­ной собственности и от­ношений купли-про­дажи как ба­зовых.

Фазы институциональной трансформации завершают институциональные циклы, в них проис­ходит радикальное изменение формационного эле­мента и вызревает новая фор­мация. Характерная особенность фазы институциональной трансформа­ции заключа­ется в том, что она осуществляется в рамках компенсаторного института рыночной тор­говли и ча­стного предпринимательства. Именно он определяет особенности институциональной среды в этот период и запускает квазирыночный меха­низм. "Рыночный", так как внешне присутствуют все атрибуты рыночного хозяйства: частная собст­венность, отношения купли-продажи, сво­бодное це­нообразова­ние. «Квази» – поскольку сущност­ные, глубинные свойства российского рынка не со­ответ­ствуют типичным рыночным отношениям.

Ча­стные ком­пании и фирмы квазирынка в трансформационной фазе вы­рабаты­вают в массе своей не ры­ночно-ориентиро­ванные стратегии, а ве­дут борьбу за государствен­ный ре­сурс в раз­ных его формах и стремятся ис­пользовать «связи в прави­тельстве для контроля над конкурен­цией» [Флиг­стин, 2007, с. 43].  Рыночные отноше­ния также ут­рачивают свою классическую природу, поскольку в массовом масштабе  «группы фирм или лиц извле­кают выгоду благодаря покро­вительству правитель­ства и фаворитизму при рас­пределении (часто доти­рованном) иностранной ва­люты, креди­тов, лицен­зий, контрактов и монополь­ных прав» [Салливан, 1987, с.15].

Предназначение квазирыночных отношений состоит в том, чтобы создать такую ин­ституцио­нальную среду, которая обеспечит необходимую область свободы  для эксперимен­тирова­ния и включения механизма институциональных инно­ваций. С помощью этого ме­ханизма осуществля­ется под­бор институциональных форм для обновле­ния базо­вых институ­тов на следующем институ­циональном цикле.

В трансформационные фазы осуществляется поиск но­вой трудовой модели и институциональных форм для следующего этапа развития раздаточной экономики. В это время происходит настолько ра­дикаль­ная смена форм базовых инсти­тутов, что ка­ждый следующий этап развития разда­точной эконо­мики воспринимается как абсолютно новое яв­ление, слабо связанное с предыду­щими историчес­кими этапами.

Таким образом, в новой парадигме цивилизационного развития одним из ключевых является тезис о том, что всегда и од­новременно существовали как рыночные, так и раз­даточные экономики. Раздаточные экономики столь же самостоятельны в развитии, как и рыночные. У них своя траектория и законы развития, они совер­шенствуются и развиваются на своей собственной институциональной платформе. Раздаточные эконо­мики существовали и в примитивных, архаичных формах, и в форме ази­атского способа производ­ства, и на индустриальной основе стран «социали­стиче­ского лагеря». Однако они, как и рыночные эконо­мики, сохраняя свою природу, развиваются, услож­няя формы своих базовых ин­ститутов, при­чем курс этого развития тот же, что и у рыночных экономик – демократизировать все стороны жизни, стать эффек­тивными и жизнеспособными.

 

ГЛОБАЛЬНЫЕ И ЛОКАЛЬНЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ

 

 

С точки зрения новой парадигмы цивилиза­ционного развития на рубеже XX и XXI столетий Россия переживает великую трансформацию, как это происходило с запад­ной цивилизацией со второй половины XIX до первой половины XX века [Пола­ньи, 2002], поскольку из­менения осуществляются одновременно по трем осям:

по формационной оси – наемная модель тру­довых отношений трансформируется в до­говорную (контрактную), а зрелая формация заменяется инте­гральной;

по институциональной оси – наступает ги­перцикл на основе институ­циональной матрицы, со­четающей доминирующие раздаточные отноше­ния, обновленные на основе контрактной трудовой мо­дели, с рыноч­ными механиз­мами;

 по оси государственности – происходит пе­реход от монасударственного принципа построения государ­ства к демосударственному, т.е. осуществ­ля­ется преодоление сакрально­сти власти и форми­ру­ется механизм равноправного диалога в обще­стве.

Уникальная ситуация в России на рубеже XX и XXI веков характеризуется совпадением глобаль­ных и локальных трансформаций, вызванных  ради­кальными изменениями в  сферах глобальной циви­лизационной матрицы и одновременным переходом локальной цивилизационной матрицы России на но­вый эволюционный уровень. Именно эти процессы осмысливаются в категориях вызовов времени.

 

ИЗМЕНЕНИЯ  В ГЛОБАЛЬНЫХ СФЕРАХ
И ВЫЗОВЫ ВРЕМЕНИ

 

Вызов 1 – от глобальной цивилизацион­ной матрицы: глобализация.

Новый этап развития глобальной цивилиза­ционной матрицы изменяет представления человека о пространстве – от восприятия территории своего проживания как центра мироздания до осознания ее в контексте со­седствующих с ней «миров». Период изолированно­сти стран сменился глобальным про­цессом интерна­ционализации, результатом которого стало своеоб­разное сжатие пространства. Глобали­зация высту­пает как новая стадия развития глобаль­ной цивили­зационной матрицы – объединяющейся человече­ской цивилизации, охватывающей все зем­ное и даже околоземное пространство, и преодоле­вающей в силу этого границы культур и расстояния в чисто физическом смысле. Ее главными чертами являются – всеохватность и комплексность измене­ний, инте­грация глобального и локального в области куль­туры, укрепление сетевой структуры современ­ных обществ.

Процесс глобализации активизировал про­цесс взаимовлияния цивилизаций друг на друга, что приводит к тому, что многие феномены жизни се­годня стали тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. В культурном плане Восток проникает на Запад, об­разуя анклавы символов и значений, отражающие определенный менталитет и тип мышления. Запад­ные институты проникают на Восток, что выража­ется  в последовательном и постепенном распро­странении там идей модернизации и вестернизации.

Глобальными стали одновременно и про­блемы: это и угрожающий рост населения, голод, некачественное питание, бедность, ограниченные ресурсы, ядерная угроза.  В повестке дня всего че­ловечества также борьба с коррупцией, организо­ванной преступностью, нар­команией, проституцией, детской беспризорностью, неизлечимыми болез­нями.

Глобализация способствует тому, что идет процесс международной социальной интеграции, формируются международные институты, стан­дарты деятельности (Европейская хартия о местном самоуправлении, Европейское экономическое сооб­щество, Болонское и Копенгагенское соглашения).

Таким образом, «глобализация – это объек­тивный процесс, возможно, высшая стадия эволю­ции человеческой цивилизации, …дающая миро­вому сообществу принципиально иной набор циви­лизаци­онных ценностей и приоритетов» [Добрень­ков, 2004, с.22].

Вызов 2 – от локальной цивилизацион­ной матрицы: в условиях глобализации сохранить свою уникальность, самобытность, целостность  и найти такое место в мировом сообществе, кото­рое обеспечивало бы ее поступательное развитие.

Глобальные и локальные тенденции «в ко­нечном счете, взаимодополняемы и взаимопрони­кают друг в друга,  хотя в конкретных случаях могут прийти в столкновение» [Р.Робертсон]. Общий от­вет локальных цивилизационных матриц – «глока­лизация»[1] как специфический, региональный сцена­рий глобализации, адаптирующий ее в националь­ные формы.

За счет усиления глобальных процессов мно­гие локальные культуры выходят за рамки на­цио­наль­ных границ напрямую в глобальный мир, обре­тая «второе дыхание» и придавая новое звуча­ние про­цессу регионализации.

Что касается России, то в 90-е годы ХХ века «приходилось ежегодно утверждать наш федераль­ный бюджет в МВФ. Фактически страна была на грани потери государственного суверенитета.  Из нас (России) хотели бы сделать службу безопасно­сти по ох­ране их трубопровода, проходящего по нашей тер­ритории» [Сурков, 2006,с.8-9]. Следст­вием этого стала концепция «суверенной демокра­тии»1, в кото­рой российские идеологи пытаются найти балансы между открыто­стью и обособ­лен­ностью, широкими международ­ными связями и ав­тономностью, структурированной целостностью об­щества и индивидуальной свободой.

Вызов 3 – от техносферы: перейти на но­вую технологическую основу экономики, которая сделает ее эффективной и повысит уровень жизни в рамках новой институциональной среды. 

Информационно-технологическая революция конца XX века породила ситуацию, при которой производство благ стало зависеть от технологиче­ских возможностей обществ, создавших микро­схемы и компьютеры, повсеместные мобильные те­лекоммуникации, электронно-интегрированные, ра­ботающие в реальном времени глобальные финан­совые рынки. Новые информационные технологии обеспечивают сетевые инструменты, дистанцион­ные коммуникации, хранение и обработку инфор­мации, координированную индивидуализацию ра­боты, одновременную концентрацию и децентрали­зацию принятия решений. Информация и знания становятся стратегическим ресурсом, обуславливая способность общества к успешному развитию.

Структурно новая экономика включает в себя отрасли с высоким удельным весом нематериаль­ного, человеческого капитала, такие как информа­ционно-коммуникационные технологии, образова­ние, наука и интеллектуальные услуги (консалтинг). Именно поэтому ее называют «экономикой знаний». В странах, ориентированных на развитие экономики знаний, формируются инновационные системы, как совокупности институциональных структур и меха­низмов для распространения и использования зна­ний. В ведущих странах мира развивается интегра­ция и усиливается координация государственных структур, бизнеса, науки, промышленности, образо­вания.

Экономика России в ответ на этот вызов дек­ларировала стратегическую цель о переходе к инно­вационному развитию, построению экономики не на эксплуатации природных ресурсов и экспорте сы­рья, а на основе использования человеческого капи­тала и вывоза интеллектуального продукта.

Вызов 4 – от биосферы: требования к эко­логической безопасности планеты и к состоянию окружающей среды, на основании чего требуется выработать новое экологическое сознание.

Старое мировоззрение зиждилось на воспри­ятии человеком природы как механизма, машины для освоения и использования в целях выгоды и удобства. Разум стал доминирующей составляющей и основой «про­гресса». Человек, поверив в преобла­дающую значи­мость разума и потенциальное его могущество, стал активно вмешиваться в законы природы. Это при­вело к экологической катастрофе и поставило чело­вечество перед дилеммой – чтобы выжить, надо по­менять мировоззрение. В новом восприятии мира дерево жизни рассматривается как единый организм, представлен­ный многоярусной системой структур, включающий  планетарную эко­логическую систему и биоты – группировки взаи­модополняющих надвидовых со­обществ [Олдак, 2003, т.1, с.46]. Будущее экологиче­ское сознание включает необходимость управления процессом общественного развития в рамках сохра­нения цело­стности природных систем Земли.

Вызов 5 – от этносферы: предъявляются требования к самому человеку, поскольку причина эволюционного кризиса – это недостаточная «внут­ренняя эволюция» по сравнению с внешней матери­альной эволюцией.

До сих пор еще не осознано, что внутреннее развитие человека является сутью эволюционного процесса. Решение этого кризиса – в переходе на интегральное, холистическое мировоззрение: виде­ние человека как микрокосмоса в мире, являющемся макрокосмосом, а также с помощью «универсальной ответственности». Глобальные проблемы – это «по­рождение нашего индивидуального и коллек­тивного поведения, и их истоки можно в значитель­ной сте­пени проследить до психологических причин – до наших убеждений, жадности, страхов, фанта­зий, защит, ошибочного восприятия. Мировые про­блемы – это глобальные симптомы, состояние мира отра­жает состояние нашей психики» [Пути.., 1996, с.259].

Человеческий потенциал общества – это го­товность и способность  национальной общности к активному  саморазвитию, своевременному и адек­ватному ответу на множественные вызовы внешней среды и  успешной конкуренции. В условиях глоба­лизации ни одно общество не может рассчитывать на выживание и укрепление жизнеспособности без опоры на развитый человеческий потенциал и без действенной установки на его рост [Заславская, 2005]. Именно поэтому на новом этапе в России по­ставлена задача обеспечения долгосрочных инвести­ций в человека, в создание возможности для его са­мореализации [Сурков, 2006].

Вызов 6 – от ноосферы: потребность в но­вой интеллектуальной рационализации картины мира и переход к интегральной матрице сознания.

В развитии человеческого сознания выделя­ются следующие стадии [Уилбер, 2002]:

·        архаическая (отсутствие индивидуализации соз­нания),

·        магическая (появление осознания собственной личности, языка, опора на магию и ритуалисти­ческие заклинания),

·        мифическая (первоначальная конкретизация собственного Я в человеке, опора на богов, сим­волы, мистерии),

·        религиозная (формирование монотеистической религии), 

·        рациональная (развитие науки и фило­софии),

·        интегральная матрица сознания должна стать основой  нового тысячелетия.

В новой парадигме выделены глобальные ин­ституциональные циклы и формационные этапы развития мировой цивилизации, при этом каждому циклу соответствует своя доминирующая матрица  сознания. Для доформационного периода харак­терны архаическая и магическая матрицы сознания, для начальной формации – мифическая, для средин­ной – религиозная, и для зрелой – рациональная.  Интегральной формации соответствует интеграль­ное сознание. В его основе лежит видение мира не про­сто как системной целостности, но це­лостности, ко­торая включает в себя индивида, а все­ленная рас­сматривается как сеть взаимосвязанных событий, в которой реализуется самоорганизую­щийся процесс эволюции.

Переход к новому интегральному сознанию возможен только через качественно обновленную систему образования. Образование на современном этапе рассматривается не как знание учебных пред­метов, а как фактор развития личности. Новая сис­тема образования базируется на компетентностном подходе, что означает переориентацию подготовки с трансляции знаний к формированию навыков на создание условий для овладения комплексом компе­тенций, означающих потенциальную возможность выпускника к социальной адаптации и  успешной профессиональной деятельности. В логике компе­тентностного подхода должна быть изменена и под­готовка современного учителя, который должен быть способен формировать целостную систему знаний, умений, навыков, а также опыт самостоя­тельной деятельности и личной от­ветственности.

Вызов 7 – от государственности: каждая локальная цивилизационная матрица должна найти свою форму демократических институтов для раз­вития деятельностного потенциала общества и для беспрепятственного прохождения сиг­налов об­ратной связи.

Институт гражданства в западных странах зародился в XVIII веке, однако в то время ограничи­вался правами, обеспечивающими защиту граждан от произвола государственной власти. В следующем столетии, когда доступ к избирательному праву был расширен, эти гражданские права послужили осно­вой для обретения политических прав. Это в свою очередь, способствовало развитию в XX веке соци­альных прав, когда граждане начали использовать избирательное право для защиты от стихии рыноч­ных сил путем более интенсивного государствен­ного регулирования  [Блок, 2004, с.43].

Очевидным фактом является постепенное движение развитых стран и к всеобщему избира­тельному праву. Принцип всеобщего и полного из­бирательного права был принят на вооружение большинством стран Европы и Северной Америки только в XX веке. На протяжении многих десятиле­тий активное избирательное право было напрямую связано с обладанием собственностью и способно­стью платить налоги. Участвовать в государствен­ном управлении могли лишь те, кому было, что те­рять, и кто вносил материальный вклад путем уп­латы налогов в организацию общественной жизни. Расширение избирательного права происходило по­степенно, по мере роста благосостояния народа че­рез поэтапное включение в число избирателей но­вых социальных групп (в Великобритании – в 1918 г., США – в 1870-1890 гг., в Дании –  в 1915 г., во Франции –  в 1852 г.,  в Германии –  в 1871 г., в Ита­лии –  в 1946 г. и в Японии  –  в  1948 г.). В итоге с 1918 по 1960-е годы в Европе и Америке на основе возникновения всеобщего избирательного права и превращения монархии в декоративный институт возникло «демосударство».

Демосударство – это, прежде всего, общество, базирующееся на демократических принципах (по Дж. Б. Пауэлу):

·        Законность правительства базируется на под­тверждении им исполнения того, что поручил ему народ.

·        Организационной формой, регулирующей это соглашение о законности, являются конкурентоспособные политические выборы. Руководи­тели избираются с регулярной периодичностью, и избиратели могут делать выбор из альтерна­тивных кандидатов. На практике для обеспече­ния реальности такого выбора необходимы, по крайней мере, две политические партии, имею­щие шансы на победу.

·        Большинство взрослого населения может участ­вовать в избирательном процессе, как в качестве избирателей, так и кандидатов на важные поли­тические посты.

·        Голосование граждан является тайным и свобод­ным от принуждения.

·        Граждане и руководители пользуются основ­ными свободами слова, печати, собраний и орга­низаций. Как те, так и другие могут основывать партии. Новые партии имеют право функциони­ровать с целью привлечения своих членов и из­бирателей.

В самом общем виде, под демосударством понимается демократическое, социально-ориенти­рованное общество, в котором экономическая эф­фективность гармонизируется с проблемами равен­ства, социальной справедливости и прав личности, а целью развития выступает создание эффективной институциональной системы для капитализации че­ловеческого потенциала страны.

Для России, так же как и для всего человече­ства, «необходимость демократии очевидна, ведь только общество, основанное на соревновании и со­трудничестве свободных людей, может быть эффек­тивным и конкурентоспособным» [Сурков, 2006, с.13]. В  современной картине мира  пересматрива­ется отношение к государству как «аппарату наси­лия», поскольку «государство – это способ самоор­ганизации общества, и чиновник воспринимает сиг­налы от общества» [Cурков, 2006, с.20].

Вызов 8 – от институционального ядра: настоятельное требование о создании новой эф­фек­тивной институциональной системы.

«Эффективная институциональная система – это такая институ­цио­нальная система, которая обес­печивает экономический рост» [Норт, 1997,с.178]. С целью преодоления экономических диспропорций и социальной поляризации в 60-е годы XX века ро­дилась, по выражению Э. Кастелса, новая форма ка­питализма – «социальный рынок». Это от­вет на вы­зовы, который дали западные цивилизацион­ные мат­рицы, построенные на рыночном архетипе. Рос­сия и цивилизационные матрицы, построенные на разда­точном архетипе, приходят к созданию эконо­мической  системы «либерального раздатка», в ко­торой также  сочетаются  раздаточ­ные и рыноч­ные формы, но при доминиро­вании институтов раздатка.

 

ПРОБЛЕМЫ И  СИГНАЛЫ ИЗ РЕАЛЬНОЙ СРЕДЫ

 

Все эти глобальные вызовы накладываются на конкретную ситуацию в российском обществе, которая сложилась в начале XXI века. То, что поли­тика прави­тельства в 1990-е годы привела к сущест­венным проблемам и фактически вызвала отторже­ние большинства россиян, свидетельствует, напри­мер, анкетный опрос населения пяти регионов Рос­сии, проведенного в 2002 г. по репрезентативной вы­борке [Рывкина, 2005]. Целью опроса было срав­не­ние двух обществ – советского и постсоветского (табл. 13).

Из опроса также выяснилось, что подавляю­щее количество опрошенных считают, что сейчас люди работают хуже, чем работали в советские вре­мена; что государство обязано помогать нуждаю­щимся людям находить работу; что нужно, чтобы условия для поддержания здоровья и лечения всех жителей страны были одинаковыми, независимо от того, богатый человек или бедный; в справедливом обществе все люди живут примерно одинаково. В результате 79% неудовлетворенных своей жизнью породили 76%, оценивших российское общество как несправедливое.

Как видно, оценки оказались в пользу совет­ского государства. Жители страны, недовольны не столько государством как таковым, сколько тем, куда  чи­новники привели страну, т.е. той социально-полити­ческой системой, которая сложилась в России в ре­зультате их управленческой деятельно­сти. Неприня­тие этой системы – бедности, дорого­визны всего комплекса условий жизни, безрабо­тицы, игнориро­вания интересов простых людей – концентрируется в критическом отношении к госу­дарству  и является косвенным показателем нега­тивного отношения  к россий­скому варианту капи­тализма [Рывкина, 2005].

Такое отношение к пережитым реформам объясняется тем огромным количеством проблем, которое накопилось в социальной сфере [Гон­тмахер, 2006]. Так, в медицине весь период 1990-х годов отсутствовали стандарты лечения, не были разграничены бюджетное и страховое финансирова­ние, не были установлены нормативно приемлемые объемы участия населения в финансировании меди­цинского обслуживания из собственных средств, здания больниц и поликлиник достигли сверхнорма­тивной изношенности, медицинское оборудование в большинстве случаев морально и физически уста­рело, оплата труда медицинских работников дос­тигла  критически низкого уровня. В образовании примерно те же проблемы с образовательными стандартами, оплатой труда учителей, разграниче­нием бюджетного и платного обучения. И в той и другой отрасли отсутствует приток молодых спе­циалистов, и как следствие, преобладание кадров предпенсионного и пенсионного возраста.

Жилищная проблема в 1990-х годах стала еще острее, чем была в советское время. Большин­ство нуждающихся в жилье не могут купить его ни при каких условиях в связи с неплатежеспособно­стью и крайне низким уровнем жизни, жилищное строительство в своих стандартах ориентируется исключительно на высокодоходные группы населе­ния, категория «социального жилья» для инвалидов и ветеранов практически исчезла, граждане слабо защищены от махинаций при покупке и продаже жилья, уровень износа коммунальной инфраструк­туры достиг критической отметки, а темп роста квартирной платы существенно опережает темп роста реальных доходов населения.  

На конец трансформационной фазы в 2001 г. смертность превысила ро­ждаемость в 1,7 раза. По прогнозам экспертов, к 2011 г. россиян станет на 10 млн. меньше, если не про­изойдет кардинальных из­менений в демографиче­ской политике. Особенно резко, почти вдвое, может сократиться «человече­ский капитал» в группе моло­дых, что может ска­заться в ближайшем будущем на формировании армии и дефиците рабочей силы в производстве.

 

Таблица 13

Сравнительный опрос-оценка советского и
пост­советского общества

Вопрос/ответ	%
Нынешнее российское общество устроено более  или менее справедливо, чем советское? (% к итогу)
Более справедливо	19
Менее справедливо	57
Осталось таким же	11
Не знаю	13
Почему российское общество устроено менее спра­ведливо? (%, допускалось несколько отве­тов)
Усилились социальные различия между богатыми и бедными	65
Снизилась социальная защищенность лю­дей	64
Потому что все решает узкая группа лю­дей, приближенных к власти	44
Общенародная собственность досталась немногим людям	37
Возникла безработица	29
Обострились различия между людьми разных национальностей	21
Власть не советуется с народом	15

 

НОВЫЙ КУРС КАК ОТВЕТ НА ВЫЗОВЫ

В ответ на  крупные диспропорции в эконо­мической сфере и резкое снижение качества челове­ческого потенциала с начала XXI века был изменен курс социально-экономической политики россий­ского государства. Его ориентация –  на построение либерального раздатка, лежащего в основе инте­гральной формации в рамках развития цивилизаци­онных матриц с раздаточным институциональным ядром. В настоящее время:

·  проводится реорганизация отношений собствен­ности с переносом акцента на го­сударственную форму;

·  внедряются новые организационно-правовые формы предприятий и компаний, сочетающих го­сударственный статус с рыночно-ориентиро­ван­ным хозяйственным механизмом;

·  устанавливаются границы влияния частного биз­неса на общественную жизнь;

·  упорядочивается система ценообразования с вве­дением государственной регламентации и та­рифи­кации цен на товары и услуги базовых от­раслей хозяйства;

·  запускаются новые институциональные меха­низмы проектного типа, отрабаты­ваемые в форме «национальных проектов», с ориентацией на ко­нечный результат;

·  принимаются широкомасштабные долгосрочные  целевые программы;

·  восстанавливается стратегическое и среднесроч­ное планирование;

·  внедряются контрактные принципы и конкурс­ные механизмы осуществления го­сударствен­ных инве­стиций;

·  перестраивается модель государственной службы по принципу «отделения» от бизнеса и выстраива­ния партнерских отношений со всеми потребите­лями государственных услуг, введе­нием стандар­тов функционирования с ориента­цией на решение социальных проблем;  

·  отрабатываются функции государственного за­каза и расширяются формы финан­сового обес­пе­чения оказания государственных услуг;

·  организуется метод финансирования бюджетной сферы  «по конечному результату»;

·  распространяются ипотечные формы обеспече­ния жильем социального и государ­ственного типа (сертификаты, фиксированные на уровне себе­стоимости цены, су­щественное снижение про­цента, погашение долга в случае рождения детей).

·  совершенствуется механизм обратной связи, и по­вышается эффективность прохождения сигна­лов, расширены формы обращений от индивиду­альной жалобы, телефонов доверия и общест­венных при­емных до горячих линий  и телевизи­онных мостов с руководителями регионов и Пре­зидентом страны.

Главная характеристика современного этапа институционального развития России связана с из­менением позиции государства в экономике, кото­рое из стороннего наблюдателя  вновь превращается в ак­тивного экономического субъекта. Новые функ­ции государства повлекли за собой существен­ную модификацию «правил игры» и формирование иной, по сравнению с 1990-ми годами, инсти­туцио­нальной системы. В связи с этим вновь на повестку дня эко­номической и социологической науки вышел вопрос о сущности государства, его функциях в экономике и месте в обществе.

ЗАПАДНЫЙ  ПУТЬ
К  ИНТЕГРАЛЬНОЙ  ФОРМАЦИИ

 

С точки зрения новой парадигмы цивилиза­ционного развития на За­паде в 60-х годах прошлого века была построена но­вая экономическая система – «социальный рынок», в которой существенное зна­чение играет государст­венная экономическая и со­циальная политика.

 

ЭКОНОМИКА СОЦИАЛЬНОГО РЫНКА

 

Социальный рынок – это экономическая сис­тема, опирающаяся  на интеграцию базовых рыноч­ных институтов и компенсаторных раздаточных институциональных практик  в форме широкомас­штабных социальных программ, общественных сек­торов, бюджетной поддержки низкорентабельных отраслей и государ­ственных инвестиций в инфра­структуру и новые технологии.

Но главное – в ней модифицирована сама ос­нова рыночной экономики введением ограничений на права владельцев собственности по непроизводи­тельному, нерациональному ее использованию, в результате чего институт частной собственности преобразовался в институт эффективного собствен­ника. «Фактически, не существует такой единой од­нородной субстанции,  как «капитализм свободного рынка». Существующие рыночные общества харак­теризуются весьма различными способами структу­рирования хозяйственных институтов. В реальности нигде нет и не может быть той рыночной эконо­мики, о которой пишут в учебниках» [Блок, 2004, с.48].

«Капитализм по теории XIX и начала XX ве­ков уже не соответствует современным экономиче­ским структурам, существующим в стабильных де­мократических системах. Реальная практика не со­ответствует представлению о том, что свободное пред­принимательство или капитализм представляют со­бой лишь частную собственность на компании и фирмы, а не всеобъемлющую систему правовых ин­ститутов, ответственных за функционирование ры­ночных отношений» [Салливан, 1984, с. 28].

Хозяйство США часто приводят в качестве примера системы свободного предпринимательства, в которой конкуренция обеспечивает эффективность и динамичность развития фирм. Однако в действи­тельности американское федеральное правительство и власти штатов были напрямую вовлечены в орга­низацию хозяйства. А поскольку, согласно распро­страненному в США представлению, вмешательство государства должно быть сведено к минимуму, воз­действие государства остается «за кадром». (О том, что государство играет существенную роль в ры­ночных экономиках, свидетельствуют данные табл. 14 [Салливан, 1984]).

Компьютерная революция 80-90-х годов XX века, ведущая роль в которой принадлежала фирмам Силиконовой долины, является символом предпри­нимательского капитализма. Однако тщательное изучение фактов американскими экономистами по­казывает, что на протяжении последних пятидесяти лет правительство принимало непосредственное участие в формировании исследований и образова­тельных программ, в приобретении продукции ком­пьютерной отрасли. Более 70% финансовой под­держки научных исследований в машиностроении, вычислительной технике проходило по линии феде­рального правительства. Фирмы пользовались дове­рием у кредиторов, поскольку обладали надежным рынком сбыта в лице государственных органов. Вмешательство государства в работу рынков про­граммных продуктов и рынка труда в Силиконовой долине принесло обществу ощутимую пользу. Уча­стие государства в подготовке инженеров, финанси­ровании инноваций и поощрение перехода на новые технологии стимулировало экономический рост и накопление богатства во всех секторах хозяйства. Сейчас государство явно пытается добиться того же в отрасли биотехнологий [Флингстин, 2007,с.41-60].

В законодательстве США после кризиса 1929-1933 гг. был введен комплекс прав собствен­ника и новые законы о наследовании. Собственни­ков ограничили в правах на общественно бесполез­ное «проедание» капитала, или на неэффективное управление принадлежащими им предприятиями. Социализация наследования в США состояла в ог­раничении прав наследников на нерациональное либо неэффективное использование частного произ­водственного капитала. Сыновья, наследники фер­меров в США, в результате принятия в  1930-х годах законов об эффективной собственности потеряли право получать землю и другие средства производ­ства от отца. Они обязаны сдать государственной комиссии экзамен на умение вести хозяйство и лишь после этого могли выкупить ферму отца по общей процедуре, с предоставлением наследнику приори­тета в случае успешной сдачи экзамена. При отсут­ствии наследника фермер, либо его родственники не имеют права продать землю по своему усмотрению. Решение о продаже принимают по строго прописан­ной процедуре земельные органы, контролирующие эффективное ведение частного фермерского хозяй­ства [Амосов, 2006].

Таблица 14

Общие расходы правительств
относительно ВВП в 1984 г., %

 

Страна	Доля
Швеция	71.1
Израиль	64.0
Дания	61.2
Бельгия	61.1
Нидерланды	60.3
Ирландия	59.7
Норвегия	53.8
Австрия	52.4
Франция	50.9
Западная Германия	50.5
Англия	49.4
Финляндия	42.9
Америка	38.3

В США ликвидировали финансовые, а затем и любые холдинги. Приняли антиспекулятивные за­коны, предусматривающие законодательные и ад­министративные процедуры регулирования уровня и паритетов цен для частных фирм. С 1960-х годов вве­дено централизованное планирование по тща­тельно отработанным и законодательно утвержден­ным публичным процедурам. Правда, по идеологи­ческим соображениям они не называются плано­выми орга­нами, однако занимаются распределением бюджет­ных средств между целевыми программами. Напри­мер, авиастроение  с 1928 г. является объек­том го­сударственного планирования, и сегодня там разра­батываются поддерживаемые из бюджета те­кущие и долгосрочные программы развития авиа­строитель­ной макротехнологии.

Западные страны решали жилищную про­блему на основе общенациональных целевых про­грамм, на которые выделялись огромные средства из бюджета. Например, национальные государст­венные программы в США и ФРГ предусматривали возможность приобретения благоустроенного жилья по льготному кредиту, предоставляемому на 30-40 лет (для молодых семей в возрасте до 30 лет, глава которой имел квалифицированную работу) [Амосов, 2006].

Функции современного государства чрезвы­чайно разнообразны:

·        создание и воспроизводство общественных благ, т.е. тех товаров и услуг, которые не могут быть произведены с целью извлечения прибыли от­дельными предпринимателями (городские парки, маяки, дамбы, мосты и т.д.);

·        сокращение негативных последствий, которые возникают в результате частной хозяйственной деятельности (загрязнение окружающей среды, вредные условия труда, опасные продукты);

·        государственное образование (если образование обеспечивается только рынком, многие не смо­гут его себе позволить);

·        производство общественно-необходимых благ на государственных предприятиях, а также через субсидии частным производителям или совмест­ное производство государствен­ными и частными агентствами;

·        макроэкономическая стабилизация для смягче­ния влияния бизнес-цикла в форме поддержки постоян­ного доступа к кредитам, а также через учреждение ин­ститутов кредитования, посредст­вом регулирования банков­ской сферы, и препят­ствование вывоза золота;

·        преодоление рыночных процессов в сфере рас­пределения – явление «декоммодификации» ра­бочей силы, означающее обеспечение ее источ­никами дохода помимо тех, что предоставлял рынок (введения государственного обеспечения в случае болезни, инвалидности и старости, со­циальное страхова­ние);

·        стимулирование национальной промышленности посредством установления таможенных пошлин, построения инфраструктуры как средства стиму­лирования  частных инвестиций, поддержания высокого уровня инвестиций в производство во всей эко­номике за счет государственных средств;

·        содержание оборонного комплекса, высокие технологии, освоение космоса, добывающая промышленность (на 2007 г.  – 80% мировой до­бычи нефти и газа осуществляется госкомпаниями); 

·        контроль и регулирование некоторых элементов ценового механизма, в частности, через налого­вые системы.

Исходя из активности государства в эконо­мике, обычно выделялись следующие типы рыноч­ных экономик: 

·        либеральная рыночная экономика, где государ­ство не демонстрирует активную роль (США, Великобритания, Ирландия);

·        координируемая рыночная экономика, где госу­дарство играет активную, но преимущественно косвенную роль (Германия, Швейцария, Нидер­ланды, Бельгия, Швеция, Норвегия, Финляндия, Австрия);

·        рыночная экономика, находящаяся под влиянием государства, где государство играет активную и непосредственную роль в координации нацио­нальной экономики (Франция, Италия, Испания, Португалия, Греция, Япония, Южная Корея, Тайвань);

·        на другом полюсе – социалистическое государ­ство, функции которого расширены до сущест­венных ограничений рыночных отношений или даже полной их отмены, чтобы преодолеть не­справедливость, вызванную рыночным распре­делением ресурсов.

Вместе с тем новый подход, зародившийся в рамках западной экономической социологии – «па­радигма реструктурирования рынка» (Блок, Флиг­стин) – исходит из того, что действия государства всегда играют ключевую роль в формировании хо­зяйства и позиционировать государство как нечто за рамками хозяйственной деятельности – бессмыс­ленная задача. Государства устанавливают общие институциональные правила использования произ­водственных активов и законодательные рамки, ре­гулирующие отношения между работодателями и наемными работниками, обеспечивают средства платежа для экономических расчетов, поддержи­вают границу между своей территорией и осталь­ным миром. Действия государства необходимы для построения хозяйства.

 

 В дальнейшем функции го­сударства будут только усиливаться по трем причи­нам.

Во-первых, западные государства продол­жают отстраивать новый тип экономической сис­темы  на технологической ин­формационной основе. «В процессе перехода к но­вому типу хозяйства го­сударство должно играть аб­солютно ведущую роль в формировании прав собст­венности. При этом об­щества могут выбирать из це­лого ряда сочетания рынков и действий государства, поскольку адекват­ный уровень функционирования экономики может быть достигнут на основе множе­ства таких сочета­ний» [Блок, 2004, с.48].

Во-вторых, в экономике, основанной на зна­ниях, движущей силой инновационных процессов является целенаправленная государственная поли­тика: государство принимает активное участие в формировании всех элементов национальных инно­вационных систем, посредством создания институ­циональных условий для развития научно-техниче­ской сферы, а также введения льгот и преференций для частного сектора, инвестирующего в развитие науки и широко использующего инновации.

В-третьих, в рамках нового институциона­лизма доказано, что рыночная система содержит в себе элементы оппортунизма (а не только рациона­лизм и протестантскую этику). Экономическая наука включила в базовые постулаты тезис о том, что «оп­портунизм является трудноуловимой и всепрони­кающей особенностью человеческой натуры, кото­рую всегда следует принимать во внимание при ис­следовании экономической организации» [Уильям­сон, 1996, с.35], при этом под оппортунизмом пони­мается преследование личного интереса с использо­ванием коварства (такие формы как ложь, воровство и мошенничество) [там же, с.97]. Например, в 1960-е годы была создана Комиссия по ценным бу­магам и биржам вследствие предшествующих мно­гочисленных нарушений и в результате «оппорту­нистического характера рынков облигаций, господ­ствовавшего в 1980-е годы» [Аболафия, 2003,  с.65, 67].

 

ТРАЕКТОРИЯ

ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ МАТРИЦЫ ЗАПАДА

 

Социальный рынок –  результат длительного исторического развития рыночного институцио­нального ядра западной цивилизационной матрицы. Траектория развития рыночной экономики в рамках цивилизационной матрицы Запада представлена на рис.11.

Экономическая эволюция Запада – это цик­лическое развитие рыночных институтов, которые на каждом цикле принимали определенные формы, соответствующие конкретно-историческому этапу. Форма рыночных институтов определялась соответ­ствующей трудовой моделью.

Первый институциональный цикл – в его основе на­чальная формация, которая базировалась на рабской модели организации труда. Рабский труд носил частный ха­рактер, так как рабы принадлежали частным лицам и сами являлись объектом частной собственности; нормативы работ устанавливались землевладельцем и контроль за их выполнением осуществлял его управ­ляющий.

На первом цикле уже была создана первичная рыночная инфраструктура, характеризующаяся на­личием частной собственности на землю. Организа­ция и управление производством осуществ­лялись крупными землевладельцами; часть продук­тов про­давалась на рынке сельхозпродуктов. Значи­тельная часть оборудования и инвентаря, как в поме­стье, так и в городском доме покупалась, что озна­чало нали­чие рынка средств производства. Существовали также земельный рынок, и региональные рынки трудовых ресурсов, где устанавливались цены на рабов разных специальностей, батраков и наемни­ков. Налогообложение осуществлялось в форме об­щественных литургий. Наличие первичной рыноч­ной инфраструктуры позволило историку Э. Мейеру назвать экономику этого периода «античным капи­тализмом» [История…, 1989, с.11].

В основе срединной формации и второго ин­ституционального цикла лежала  крепостная трудо­вая мо­дель. Земельные владения являлись частной собственностью, т.е. подлежали отчуждению (ку­пле-продаже, дарению) и наследованию по завеща­нию. Крепостные крестьяне, у которых был свой собственный надел, также находились в частной собственно­сти землевладельцев (феодалов). Ману­фак­туры функционировали на праве  частной собст­венности. Феодал являлся верховным владель­цем земли, «сеньором», главным занятием которого была служба королю, знати, церкви или служба в войске. Он содержал штат управляющих и над­смотрщиков. Крестьянин обрабатывал господскую землю своими орудиями и выполнял многообразные повинности, включающие в себя все виды ренты: отработочную, продуктовую и денежную, из кото­рых доминиро­вала денежная.

Рис.11. Траектория развития цивилизационной матрицы Запада

В средние века рынки были прикреплены к месту: некоторые из них функционировали перио­дически, как местные городские рынки, однако крупные ярмарки могли ежегодно длиться по не­сколько не­дель или месяцев. Для открытия рынка или ярмарки нужна была лицензия, поскольку уст­ройство рынков столь же жестко регламентирова­лось, как и деятельность гильдий, которые устанав­ливали монополии на большинство видов производ­ства и торговли. На рынке продавцы почти без ис­ключений предлагали то, что они сами произвели, а покупатели приобре­тали для собственного пользо­вания. В этом была основная специфика рыночных институтов средин­ной формации.

Внутри поместья также существовали денеж­ные отношения. Деньги нужно было платить за ус­луги, которые мог оказать только сеньор: за исполь­зование мельницы, хлебопекарни, винного пресса, лесопилки. Существовала торговля между поме­стьем и внешним миром: часть производимого в поместье продавалась вовне, а закупалось оружие, одежда, украшения. Крестьяне сами отвозили про­дукты на рынок и сами их продавали. Характерной особенностью средневекового рынка  (как в по­местье, так и в городе), было то, что  крестьянин, кузнец, мельник и ремесленник были равным образом обя­заны предоставить услуги всякому, кто пожелал за­платить, причем по установленной законом цене.

Зрелая формация в третьем институцио­нальном цикле была сформирована на основе наем­ной тру­довой модели и праве частной собственно­сти, как и в предыдущих циклах. Отношения найма по своей структуре являются отношениями админи­стративного подчинения. В результате найма нани­маемый признает административную власть ра­бото­дателя, относящуюся к связанным с работой пред­писаниями. Обязательной основой его поведения является выполнение приказов и указаний, которые поступают к нему от руководства организации.

По ста­туту о ремесленниках 1563 г., который относился и к сельскохозяйственным рабочим, ор­ганизация труда покоилась на трех столпах: законо­дательном принуждении к труду, семилетнем сроке учениче­ства и ежегодном установлении размеров заработ­ной платы государственным должностным лицам. В течение двух с половиной столетий статут о ремесленниках служил правовой основой общена­циональной организации труда, опиравшейся на принципы регулирования и патернализма [Поланьи, 2002, с.101-103].

Частный наемный труд был ограничен в сво­боде передвижения цен­зом оседлости (Акт оседло­сти 1662 г.), регламенти­ровавший место жительства простых людей и до предела ограничивавший их свободу передвижения (по образному выражению К. Поланьи – имело ме­сто приходское крепостное право), которое было отменено только к самому концу XVIII века. Другими словами, наемный рабо­чий этого периода был лично свободен и пользо­вался равенством пе­ред законом, но не имел права свободно выбирать род занятий для себя и своих детей, не мог селиться где ему угодно, и обязан был работать.

В период зрелой формации с середины XVI века до середины XVIII  века происходил рост тор­говли, а также развитие институтов, ее обслужи­вающих, с помощью кото­рых осуществлялся посте­пенный  переход от сред­невековой практики тор­говли на условиях, опреде­ляемых традицией и зако­ном, к свободной рыноч­ной торговле, в которой цены вырабатывались со­глашением между продав­цом и покупателем. В са­мом конце цикла была изо­бретена публичная корпо­рация, которая позволяла инвесторам распределять коммерческий риск и с необходимостью произвела на свет рынок акций промышленных предприятий (1890-е годы).

Интегральная формация реализуется на контрактной модели трудовых отно­шений, имею­щих в рыночной экономике частную природу. В наемной модели работник нанимается как специа­лист, заполняющий позицию в штатном расписании, а в  контрактной – заключается договор на выполне­ние определенного вида работы с конкретным физи­ческим лицом.

Основное значение юридического контракта состоит в обеспечении:

·        рамок почти для каждого типа групповой орга­низации и почти для каждого типа эпизодиче­ской или перманентной связи между индиви­дами и группами;

·        рамок, хорошо приспособ­ляемых к изменениям в условиях реализации кон­тракта;

·        рамок, которые никогда точно не опреде­ляют реальные рабочие отношения, но которые дают возможность установить примерные ориен­тиры для упорядочивания колебаний этих отноше­ний;

·        является путеводителем при сомнениях отно­сительно путей дальнейшего развития рабочих отношений и высту­пают в роли последней инстанции, куда можно об­ратиться, когда эти отношения пере­стают фактиче­ски работать [Уильямсон, 1996, с.32].

Кроме того, в 70-х годах XX столетия проис­ходит вытеснение профсоюзов путем предоставле­ния работникам на основе индивидуально заклю­чаемых контрактов льгот и выплат, гарантирующих во многих случаях весьма высокий уровень соци­альной защищенности, повышение профессиональ­ного статуса и качества жизни [Мальков, 1997, с.243].

Организация больших промышленных кор­пораций претерпела значительные изменения между 1920 и 1960 гг., когда стало обычным разделение принятия стратегических решений  и оперативного контроля и управ­ления. Функции управления были децентрализованы и переданы более или менее ав­тономным подразде­лениям материнской корпора­ции. Именно с этого момента появилась институ­циональная концепция фирмы как «управляющей структуры, а не как про­изводственной функции» [Розенберг, 1995,  с.324]. С 60-х годов XX века за­падные станы начали строить интегральную фор­мацию, базовой организационной формой которой стала фирма как управляющая компания.

Таким образом, на всех трех циклах госу­дар­ство играло активную роль в выстраивании ин­сти­туциональных систем рыночного типа. «Теоре­тики XIX века и их современные последователи со­вер­шенно необоснованно преувеличивали разрыв ме­жду докапиталистическими и капиталистиче­скими обществами. Между тем в обоих случаях го­судар­ства играли чрезвычайно важную роль в фор­миро­вании хозяйственной деятельности, в обоих случаях экономика на фундаментальном уровне структури­ровалась действиями государства» [Блок, 2004, с.48]. Опираясь на исторические факты, было уста­новлено, что меркантилизм как форма экономиче­ского порядка в Европе до XIX века был связан с со­глаше­ниями, направленными на сохранение сис­темы вза­имной выгоды между правительством и деловыми кругами [Салливан, 1984, с.15].

Между тремя институциональными циклами в Европе, как и в России, пролегали  трансформаци­онные фазы.

1 трансформационная фаза (V-IX вв.).  По­сле распада Римской импе­рии и до возникновения средневековых империй  шла бес­прерывная война, одна из целей которой – охота за людьми, поскольку использование рабского труда севров являлось ос­новным источ­ником извлечения прибыли. «После V века, ко­гда империя распалась и наступили темные века, в течение пяти столетий За­пад пребывал в упадке» [Розенберг,  1995, с.27].

2 трансформационная фаза (XIV-XVI вв.). В этот период также распадались империи, и фор­миро­вались национальные государства. «Ус­танов­лено, что уже в XIV  веке имел место кри­зис инсти­тутов феодализма, и этот кризис так и не был нико­гда окончательно преодолен. С дру­гой стороны, стало общим суждение, что капи­тализм начался в конце XVI века. М. Добб ут­верждает, что если оп­ределять капитализм как новый способ производ­ства, при ко­тором капи­тал экстенсивно вовлекается в процесс произ­водства в форме отношений между капитали­стом и наемными работниками, то такого рода сис­тема прослежена только с конца XVI века. Таким образом, образуется двухсотлетний раз­рыв между началом упадка феодализма и нача­лом подъ­ема ка­питалистического способа произ­водства. М. Добб называет этот период переход­ным» [Розен­берг, 1995, с. 110].

Вторая трансформационная фаза была эпохой катастроф: войны, эпидемии чумы, неурожаи и рез­кое сокращение населения. И только к 1660 г., когда население Европы опять достигло уровня 1347 г., рыночный феодализм уступил место новому эконо­мическому порядку, бази­рующемуся на ценообразо­вании не в соответст­вии с законом и обычаем, а на механизме торга между продавцом и покупателем [Розенберг, 1995, с.72, 74].

3 трансформационная фаза (XIX  - начало XX вв.). XIX  век – период саморегулирующегося рынка, который возник в ходе промышленной рево­лю­ции для ее осуществления. Была сформирована  но­вая институцио­нальная  среда в виде свобод­ного перемещения труда и капиталов. Фактиче­ски, сво­бод­ный от государственного вмешательства рынок стал переходом к новой модели развития западной циви­лизации. Это была временная преходящая форма, благодаря которой, по мнению К.Поланьи, и произошла Вели­кая трансформация. 

Побочными следст­виями саморегулирую­щего рынка стали систем­ный кризис 1930-х годов, идеология фашизма и социалистические течения, которые не могли быть преодолены в его рамках. Потре­бовалась дос­таточно радикальная перестройка самих основ рыночной экономики.  «Действи­тельно, если мы рассмотрим последние 200 лет, то увидим, что XIX век проходил под знаме­нами частной соб­ственности, рыночной экономики. Затем с 1920 по 1980 год доминирующей эконо­ми­ческой концеп­цией был государственный протек­ционизм. Росла популярность теорий о провалах рынка, внешних эффектах, связанных с производст­вом обществен­ных благ, неравенстве и асимметрии информации» [Йоханнес, 2006].

Таким образом, в трансформационные фазы роль государства снижалась до минимума, а в структурированные фазы описанных выше институ­циональных циклов повышалась до максимального уровня, возможного в конкретный исторический пе­риод. И если в две первые трансформационные фазы эти процессы происходили под влиянием историче­ских явле­ний более глобального порядка (распад империй), то в третью фазу – это была осознанная политика пра­вительства под знаменами либераль­ной идеологии.

 В результате Великой транс­формации ры­ноч­ная модель приобрела новые черты и придала иное качество всей социально-экономиче­ской сис­теме, но обнаружились существенные дис­пропор­ции в уровне жизни населения. Это способ­ствовало, как уже упоминалось, возникновению но­вых идео­логий в противовес идеологии либерализма – фа­шизма и социализма. Их разворачивание в по­лити­ческие сис­темы стали угрозой для развития всей западной ци­вилизации. Кроме того, в 1930-е годы свободный саморегулирующийся рынок охва­тил системный кризис, выбраться из которого по­могло только госу­дарственное вмешательство (по­литика занятости и т.д.). Все эти факторы в сово­купности привели к преобразованию свободного рынка в «со­циальный рынок», который синтезиро­вал идею ли­берализма и социализма в форме соци­альных про­грамм, с целью блокирования фашиза­ции западного менталитета.

О том, что практика вмешательства государ­ства в экономику характерна для всей западноевро­пейской экономической истории, свидетельствует тот факт, что и в начале XIX века, и ранее западные правительства очень активно способствовали разви­тию производ­ства и торговли. Правительства вне­дряли правовые механизмы, обеспечивавшие воз­врат кредитов и вы­полнение соглашений, субсиди­ровали сооружение каналов, железных и шоссейных дорог, защищали с помощью тарифов и льгот на­циональную промыш­ленность от иностранной кон­куренции, предостав­ляли монопольные права новым отраслям, выдавали патенты на новые изобретения, а также поддержи­вали партнерство с капиталистами в форме особых механизмов военных поставок.

 И только в XIX веке стало «немодным» ре­гулировать торговлю, облагать ее значительными налогами, контролировать цены или заработную плату или стремиться к сглажива­нию заметных раз­личий в доходах. Именно в это время отмерли старые формы тор­говли в виде «приви­легированных (регулируемых) компаний», и было при­знано, что старая тради­ция жесткого контроля над образованием корпора­ций не должна прилагаться к акционерным компа­ниям [Розенберг, 1995,  с.31, 207].

Эту мысль отчетливо проводит в своем клас­сическом труде «Великая трансформация» К. Пола­ньи. «Начиная с XVI века рынки становятся более многочисленными и крупными. В эпоху мерканти­лизма они превратились фактически в главный предмет заботы правительств, однако никаких при­знаков того, что рынки будут всецело управлять жизнью человеческого общества, по-прежнему не замечалось. Напротив, регламентация и регулирова­ние никогда еще не были таким строгими, а идеи саморегулирующегося рынка не существовало в принципе. Общество XIX века, в котором хозяйст­венная деятельность была выделена  в особую сферу и приписана характерному только для нее, собст­венно экономическому мотиву, стало, в сущности, поразительным исключением из правила» [Поланьи, 2002, с.68, 85].

Институциональной основой свободного рынка в период Великой трансформации были: де­централизация власти и ресурсов, необходимых для экспериментирования, практическое отсутствие по­литических и религиозных препятствий к экспери­ментированию, стимулирование экспериментаторов, имеющих возможность присваивать прибыль, полу­чаемую в случае успеха, и рисковавших большими убытками в случае провала. Это способствовало в частности, тому, что массовая инкорпорация в Ев­ропе осуществилась за одно десятилетие [Розенберг, 1995, с.39, 209].

Такими же чертами характеризова­лась и третья трансформационная фаза в России, в рам­ках которой в результате экс­периментирования были найдены новая трудовая модель и  те органи­зационные формы, которые по­зволят создать эффек­тивную институциональную систему либерального раздатка. 

В период XIX  – начала XX  вв. произошел, по распространенной оценке, «беспрецедентный прогресс в политической жизни Запада»: на смену абсолютным монархиям пришли республиканские и демократические правительства. Этот процесс на­зван в новой парадигме про­цессом перехода от мо­насударства к демосударству.  И подобно тому, как переход к демократической сис­теме означал пол­ное изменение основной тенденции эпохи, так и пре­вращение в конце XVIII века регулируемых рынков в рынки саморегулирующиеся повлекло за собой полную трансформацию структуры западного обще­ства  или «Великую трансформацию» [Пола­ньи, 2002, с.85].

Рис. 12. Запад и Россия на траектории цивилизационного развития в 2007 г.

 

 

СИНХРОНИЗАЦИЯ РАЗВИТИЯ
РОССИИ И ЗАПАДА

 

Если сравнить циклы развития России и За­пада (рис.12), то можно говорить о синхронизации их развития  со сдвижкой на 1 цикл.  Действительно, в IX-XII вв. в России господствовала начальная формация, в Европе –  срединная, XVI-XIX вв. в России развилась срединная формация, в Европе – зрелая. В XX веке Россия проходит зрелую форма­цию, а  Европа и Америка, пережив «Великую трансформацию», начали переход к ин­тегральной формации.

С одной стороны, при поверхностном взгляде может показаться, что этот факт подтверждает по­зицию сторонников «догоняющего развития». Од­нако при более глубоком рассмотрении, напрашива­ется совершенно другой вывод. Дело в том, что три институциональных цикла и выход на уровень инте­гральной формации – это эволюционная программа, заложенная в глобальной цивилизационной матрице для развития всего человечества, а локальные цивилизационные матрицы реализуют ее в своем ритме и темпе. И если сравнить сроки, за которые была реализована одинаковая  часть этой программы на Западе и в России, то выяснится, что Россия в 2 раза быстрее реализует эволюционную программу.

Формационная история Запада датиру­ется с V века до н. э. и по XX- XXI век, что означает тра­екторию в 2500 лет – столько прошло времени до достижения Западом интегральной формации. А Россия затратила на аналогичный  путь время с IX века по XX- XXI  век, т.е. 1100 лет.

Таким образом, эволюционная динамика Рос­сии значительно выше, чем у Запада. Более того, в настоящее время фактически сформирован «заро­дыш» институционального ядра либерального раз­датка. После его созревания и обретения зрелых форм Россия выйдет в структурированную фазу и наберет существенное ускорение в своем развитии для совершения очередного скачка, как это проис­ходило на всех трех институциональных циклах до сих пор. Все это дает основание полагать, что в ближайшем будущем развитие России и Запада не  просто синхронизируется, но и совпадет в простран­стве интегральной формации.

"Механический пере­нос в условия России за­пад­ноевропейских традиций поведения дал мало хо­рошего, – размышлял Л. Гумилев, – и это неуди­ви­тельно. Ведь российский суперэтнос возник на 500 лет позже. И мы, и западноевропейцы всегда это раз­личие ощущали, осознавали и за "своих" друг друга не считали. По­скольку мы на 500 лет моложе, то, как бы мы ни изучали европей­ский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагают совсем иные импера­тивы поведе­ния. Это вовсе не зна­чит, что нужно с порога отвергать чужое. Изучать иной опыт можно и должно, но стоит помнить, что это именно чужой опыт" [Гумилев, 1992, с.299].

 

ВЕЛИКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ

 В РОССИИ

 

В настоящее время Россия миновала третью трансформационную фазу и вышла в перинаталь­ную фазу нового гиперцикла, взяв курс на построе­ние интегральной формации, опирающейся на демо­сударство в политике, либеральный раздаток – в экономике, и на интегрально-холистическую кар­тину мира в идеологии.

 

ЭКОНОМИКА ЛИБЕРАЛЬНОГО РАЗДАТКА

Механизм либерального раздатка базируется на контрактах, конкурсных торгах, государственном заказе [Бюджетное послание, 2007]. Эти институ­циональные новации привнесут в экономическую жизнь соревновательность, конкурентный механизм, эффективный отбор при выборе тех или иных орга­низаций, что будет способствовать оптимизации стратегических решений.

 Основным документом, регламентирующим взаимоотношения между государственным заказчи­ком и подрядчиком,  станет контракт, заключае­мый на весь период реализации инвестиционного проекта. В этом контракте четко фиксируются обя­зательства подрядчика по сдаче объекта в эксплуа­тацию и обязательства государства по финансиро­ванию. Расходы на весь период реализации инве­стиционного проекта, в отношении которого заклю­чен государственный контракт, подлежат включе­нию в расходные обязательства государства и не могут быть пересмотрены. Проводимые при проек­тировании объекта государственных капитальных вложений сметные расчеты должны основываться на реальной оценке стоимости необходимых работ, оборудования и материалов и рассчитываться в це­нах соответствующих лет. При этом смета  рассмат­ривается исключительно как составная часть кон­курсной документации при проведении подрядных торгов, а в дальнейшем заказчик  обладает свобо­дой выбора наиболее эффективных и экономичных способов реализации проекта. Аналогичные под­ходы будут использоваться при осуществлении ка­питальных вложений из региональных и местных бюджетов.

Распорядители бюджетных средств будут на­делены полномочиями самостоятельно определять формы финансового обеспечения и способы предос­тавление услуг, включая их предос­тавление на ос­нове государствен­ного заказа. Те же принципы распространятся и на предоставление муниципаль­ных услуг.

Кроме того, распорядителям бюджетных средств в пределах сметы, предусмотренных на оп­лату труда, будет позволено вводить для подведом­ственных бюджетных учреждений системы оплаты, отличные от Единой тарифной сетки. По замыслу, это обеспечит соответствие между качеством труда и его оплатой, а также позволит дос­тичь достойного уровня заработной платы в бюджетной сфере.

Система одноканального финансирования в сфере здравоохранения и система нормативно-по­душного финансирования в сфере образования вне­дряется с целью увязки результатов дея­тельности учреждения с суммой выделяемых ему средств.

Проектный подход ляжет в основу либе­рального раздатка. Уже в настоящее время реализа­ция приоритетных проектов привела к форсирован­ному переходу по долгосрочному планированию и бюджетированию [Медведев, 2006].  Главная роль национальных проектов заключается в том, чтобы модернизировать систему экономических отноше­ний внутри госструктур, с одной стороны, и между государством и обществом, с другой; привести ее в систему взаимоотношений ускоренного развития из чисто бюджетно-затратных в программно-целевое русло [Сурков, 2006, с. 27].

Таким образом, национальные проекты – это начальный этап выстраивания новых отношений по типу либераль­ного раздатка в социальной сфере. Российское госу­дарство после трансформационной фазы активно вмешалось в дела каждой из этих сфер с целью «за­ткнуть» самые вопиющие дыры и про­рехи, но глав­ное, найти те формы, которые обеспе­чат эффектив­ный механизм функционирования со­ответствующей сферы. Необходимо отметить, что методы, с помо­щью которых будут решаться соци­альные про­блемы,  имеют природу раздаточных базовых ин­ститутов.

В рамках национальных проектов идет по­пытка снять ограничения  Единого тарифного ко­декса: повышение заработной платы происходит не по должностной сетке, с сохранением  пропорций между должностными уровнями (что каждый раз раскручивает инфляцию), а по «узким местам», на­пример, участковым и детским вра­чам, врачам об­щей практики, медсестрам, работни­кам «скорой помощи».

Национальные проекты отрабатывают новый механизм раздачи ресурсов в эффективные способы деятельности, выборочно и самым достойным, а не всем «сестрам по серьгам», как это было в советское время. Так, в рамках проекта «Образование» стали выделяться гранты лучшим учителям и шко­лам, в которых внедряются передовые методики обучения, гранты и стипендии талантливой моло­дежи и гранты ВУЗам, ведущим активную инноваци­онную деятельность.

В рамках национальных проектов государ­ство вновь признает свою ответственность в созда­нии социаль­ной инфраструктуры развития обще­ства. Намечено оснащение поликлиник новым диаг­ностическим оборудованием, а школ – учебным оборудованием, запланирована закупка современ­ных машин скорой помощи и школьных автобусов для села, строитель­ство новых федеральных центров по оказанию вы­сокотехнологической медицинской помощи, интер­нетизация школ. Государство также берет на себя роль обеспечения инновационных центров развития. Об этом свидетельствует запла­нированное создание двух национальных универси­тетов и двух бизнес-школ.

К институциональным инновациям, экспери­ментально апробируемых в рамках национальных проектов, можно отнести:

·        родовые сертификаты и ма­теринский капи­тал,

·        государственную поддержку молодым семьям и молодым сельским специалистам в приоб­рете­нии или строительстве индивидуального жилья с помощью ипотечных кредитов,

·        предостав­ление государственных гарантий по кредитам на обеспечение земельных участков ком­мунальной ин­фраструктурой и субсидирова­ние про­центной ставки по таким кредитам,

·        развитие инфраструк­туры рынка ипотечных ценных бумаг, государст­венная поддержка рефи­нансирования ипотечных жилищных кредитов.

К новым организационным формам, способ­ным переломить негативные экономические тенден­ции, относятся Банк развития и внешнеэкономиче­ской деятельности, Инвестиционный фонд РФ, Ста­билизационный Фонд РФ, преобразованный в Ре­зервный Фонд и Фонд будущих поколений, Россий­ская венчурная компания, Система Федерального Казначейства, осуществляющая в соответствии с едиными стандартами и процедурами кассовое об­служивание исполнения бюджетов.

Каким будет, например, жилищный сектор в экономике либерального раздатка? В 2007 г. разра­ботан проект «Долгосрочной стратегии массового строительства жилья для всех категорий граждан», рассчитанной до 2025 г., пре­дусматривающий ши­рокомасштабное строительство социального, инди­видуального и наемного жилья. Заложен следующий механизм: муниципалитет бу­дет фор­мировать заказ строительным компаниям, оплачи­вать их услуги за счет госкредитов, выдавае­мых на срок до 50 лет, а затем распределять жилье среди нуждающихся. При этом подрядчикам при­дется вы­играть лишь один конкурс – «на строитель­ство жи­лья определенного качества и цены».

Согласно этой программе, жилищная система будет состоять из 5 секторов в соответствии с дохо­дами граждан. На социальный или коммерческий найм при­дется до 80% сдаваемых площадей. Граж­дане с доходом ниже прожиточного ми­нимума по­лучат социальное жилье в наем бес­платно. Муници­пальный найм – это 10% от дохо­дов се­мьи, и 15% – на коммунальные услуги, ос­тальное будет доплачи­вать государство, подтвер­ждать свой доход семье придется раз в 5 лет.      В основе коммерческого найма –  легализации рынка сдачи квартир и создание спе­циального фонда муниципального жилья.

            Приобретение по ипотеке жилья эконом-класса планируется с по­мощью кредитов и ски­док по подоходному налогу. Частное жилье для бо­гатых предполагает скидку по подоходному налогу. Для помощи за­стройщикам будет создано специаль­ное Федераль­ное жилищное агентство.

В 2007 г. создан Фонд содействия реформи­рованию ЖКХ в виде государственной корпорации для оказания финансовой помощи субъектам РФ пу­тем софинансирования мероприятий, связанных с проведением капитального ремонта многоквартир­ных домов и переселения людей из домов аварий­ных. Это будет адресное выделение средств регио­нам в зависимости от бюджетной обеспеченности региона.

Если сравнить проектируемый в данном до­кументе жилищный сектор с советским периодом, то видно, что в основе будущей жилищной системы доминирует тот же раздаточный принцип. Однако это уже качественно иной жилищный раздаток, учи­тывающий все категории населения через их плате­жеспособность и выстраивающий разнообразные институциональные механизмы для разных доход­ных групп.

В экономике либерального раздатка роль го­сударства существенно изменяется: от производи­теля ресурсов, когда государство напрямую участ­вует в производстве товаров и услуг, – к роли заказ­чика, когда субъекты экономической деятельности сами могут планировать свою деятельность, ориен­тируясь на заказ государства, при этом государство выступает двигателем идей и координатором дейст­вий других субъектов экономики. «Короткие гори­зонты планирования – это существенный признак неэффективности государства в создании условий для нормальной долгосрочной экономической дея­тельности. Вот почему в государственных програм­мах и правительственных документах уже очень часто возникает слово «план», план социально-эко­номического развития» [Дворкович, 2006]. Сейчас 3-5-летние индикативные планы есть во многих стра­нах: «трехлетки» – в Канаде и Мексике, «четырех­летки» – в США, Швеции, Норвегии, «пятилетки» – в Индии и Японии. Сроки планирования связаны с политическим циклом [Миронов, 2007].

Планирование в условиях либерального раз­датка будет существенно отличаться от предыду­щего опыта. В его рамках не будет больше предпи­сываться исполнение сотен тысяч параметров, включая номенклатуру товаров в торговле. Новое планирование создаст стимулы для оптимизации бюджетных расходов, поскольку при среднесрочном прогнозировании повышается гарантия стабильно­сти финансирования действующих обязательств го­сударства, в том числе капитальных расходов.

В экономике будущего либерального раз­датка используются институциональные формы, ап­робированные в рамках рыночных трансформаций, заимствованных из западной институ­циональной системы. Прежде всего, важнейшей ин­ституциональной новацией стали вертикально-ин­тегрированные государст­вен­ные корпорации. Ча­стный их прототип возник в результате политики рыночных фирм для контролирования конкуренции на базе слияний с поставщиками или клиентами. Вертикальная интеграция не позволяет другим фир­мам ставить под угрозу доступ к особо необходи­мым ресурсам или готовой продукции [Флингстин, 2007,  с.49].

Вообще, корпорация как организационная форма возникла на Западе в третьем институциональном цикле и  претерпела изменения от традиционной унитарной формы до ее совре­менной мультидивизиональной формы. Именно эта институциональная форма дала толчок к разви­тию государственных корпораций в россий­ской экономике на современном этапе, и которая, как нам представляется, станет доминирующей ор­ганизаци­онной формой либерального раздатка.

Таким образом, основу интегральной фор­мации в рамках мировой цивилизации  составят экономические системы – «социальный рынок» и «либеральный раздаток», в которых будет осущест­влен синтез рыночных и раздаточных институтов на собственной доминирующей основе.

НОВАЯ ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА

 

Поиск национальной идеи в России на ру­беже XX и XXI веков ознаменовался рождением но­вой идеологической платформы, которая осуществ­ляет синтез идей и понятий, традиционно противо­поставляемых  – свободу и справедливость, права и обязанности, конкуренцию и кооперацию, индиви­дуальное и национальное, глобализацию и сувере­нитет – в концепции суверенной демократии [Сур­ков, 2007]. Краеугольными положениями этой кон­цепции являются:

Cинтез традиций и новаций.

Новое здание российской демократии строится на историческом фундаменте национальной го­сударственности, отличительные черты кото­рой предопределены матричными структурами нашей истории, национального самосознания и культуры. Стереотипы современной политики воспроизводятся с уникальной матрицы нацио­нального образа жизни, характера, мировоззре­ния. По оценке В. Ядова «проблема националь­ных матриц социальных институтов и менталь­ных матриц остается» [Ядов, 2006, с.88].

Зависимость будущего от культуры и предшест­вующего развития.

Каждому народу его культура предоставляет уникальный код доступа к будущему.  Реформы удавались лишь в той мере, в какой опознавались как свои, как приемлемые российской культурой. Все несовместимое с жизнью нашей культуры, задевающее ее фундамент, всякий раз болез­ненно отторгалось. У каждого из нас и у нас вместе – множество вариантов будущего. Но это множество не бесконечно. Оно ограничено генетической формулой национальной культуры. Выбирая пути развития нашей демократии и экономики, мы должны думать, на каком из пу­тей особенности нашего национального харак­тера и культуры покажут себя с наилучшей стороны.

Учет национально-культурной специфики при выстраивании новой политической системы.

Стремление к политической целостности реа­лизуется через централизацию властных функ­ций. Сильная центральная власть на протяже­нии веков собирала, скрепляла и развивала ог­ромную страну. Централизация, концентрация властных, интеллектуальных и материальных ресурсов нации оправдана в целях самосохране­ния и успешного развития каждого в России и России в мире. Консолидация, централизация власти была необходима для сохранения суве­ренного государства и его разворота от олигар­хии к демократии, но она может быть оправ­дана лишь в той степени, в какой служит целям перехода России на следующую ступень, на ка­чественно новый уровень цивилизации.

Необходимость соблюдения прав и свобод граж­дан. 

Присущий нашей политической культуре при­мат целого, общего над частным, идеального над прагматическим, практически приводил к пренебрежению такими «частностями» и «под­робностями», как жизнь человека, его свобода, достоинства и права. А охранительные и патерналистские настроения, чрезмерно усилива­ясь, подавляли активную общественную среду, приводя к дисфункциям институтов развития.

Равноправный диалог с Западом.

Без доступа к интеллектуальным ресурсам За­пада создание инновационной экономики ка­жется невозможным. Сближение культур не означает их унификации и отрицания их много­образия. Необходимо выстроить стабильные связи с ведущими экономиками мира по сотруд­ничеству в инновационной сфере.

Идеальная цель как фактор позитивной мен­тальности россиян.

В нашей мыслительной практике синтез преоб­ладает над анализом, идеализм над прагматиз­мом. Фундаментальная данность наделяет рос­сийскую практику идеализацией целей, именно поэтому нужно прагматично следовать идеали­стическим целям, учиться расчетливости и со­размерности действий, не теряя смелости мысли.

Новая идеологическая платформа будущего либерального раздатка базируется на интегральном мировоззрении и синтезирует современные взгляды на характер развития общества. В совокупности с интегрально-институциональной парадигмой циви­лизационного развития она способна совершить ми­ровоззренческий прорыв в XXI веке.

Нужен сдвиг всей цивилизационной парадигмы: речь, действительно, идет о принципиально но­вой экономике, новом обществе. Нужна новая проекция русской культуры на предстоящую историю. И это будет история сложных сис­тем.  Демократия – политическая система, функционирующая на пределе сложности. Инно­вационная экономика невозможна без свобод­ной, т.е. неустойчивой и динамичной по опреде­лению, творческой среды. Холистические под­ходы, методы социального синтеза, сохранения и соединения, свойственные русской политиче­ской культуре, также пригодны для выращива­ния демократии [Сурков, 2007].

 

НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ:

ПРОТИВОСТОЯНИЕ ДВУХ ПАРАДИГМ

 

Появление на научной арене претендента на новую парадигму неизбежно вызывает дискуссию со старой парадигмой. А это, по логике Т.Куна, создает «революционную» ситуацию.

Процесс противостояния двух парадигм уже начался в рамках Новосибирской экономико-социо­логической школы с целью переосмысления и ре­конструкции фундаментальных принципов  теорети­зирования [Бессонова, 2007]. Этому способствовала ситуация, сложившаяся после завершения разра­ботки теории разда­точной экономики в 1999 г., кон­цепту­альное ядро которой было полностью вклю­чено в корпус теории институциональных матриц [Кирдина, 2000]. Одновременно происходил автор­ский процесс обобщения теории раздаточной экономики в рамках общей теории институциональ­ных трансформаций. В результате теория раздаточной экономики стала  основой двух макротеорий со схожей терминологией, одна из ко­торых – представитель старой парадигмы, а другая – новой. 

Теория институциональ­ных матриц выпол­нена в  духе эклектического со­единения разных ин­ституциональных теорий (Д. Норта, К. Поланьи, теории раздаточной экономики) с традиционной парадигмой «Запад-Восток». Упро­щенный синтез привел к вульгаризации традицион­ной парадигмы, преувеличении ее внутренней жест­кости с введе­нием положений о «неизменности типа институцио­нальной матрицы», «однозначного соот­ветствия рынка и демократии, нерыночной эконо­мики и ав­торитаризма на всем историческом протя­жении».

 

Таблица 15

Характеристики Запада и Востока
в парадигме «Запад–Восток» и в теории институциональных матриц

подсистемы общества		парадигма «Запад–Восток»	теория институциональных матриц
Экономика	Запад	рыночные отношения	рынок
	Восток	распределение, редистрибуция	редистрибуция
Политика	Запад	демократический	демократия, выборы, федерация
	Восток	авторитарный	унитарность, иерархия, назначения
Идеология	Запад	свобода, индивидуальные ценности	свобода, индивидуализм
	Восток	порядок, коллективные ценности	порядок, коллективизм

 

            Следствием воспроизведения устаревшей па­радигмы в новой институциональной терминологии стала частичная блокировка потенциала институ­ционального подхода для создания новой пара­дигмы, поскольку очередная волна обсуждений хода трансформационных процессов выливается в проти­востояние сторонников либо «западной», либо «вос­точной» институциональных матриц, а не в осозна­ние необходимости переосмысления парадигмаль­ных основ как таковых.

Если сравнить традиционную парадигму  и теорию институциональных матриц, то видно, что в «новой» институциональной теории воспроизво­дится уже существующее более ста лет противопос­тавление Запада и Востока (табл.15).  И  в  традици онной парадигме двух путей цивилизационного раз­вития, и в теории институциональных матриц: «За­пад и Восток выделились как два в общем плане принципиально различных типа общественного уст­роения – и это различие прослеживалось именно на общетипологическом уровне. Запад – развитый, Восток – отсталый,  на  Западе  –  прогресс, свобода, индивидуализм,   на    Востоке   –    застой,  порядок, по­давление личности, деспотизм» [Сравнительное изучение…, 1999, с. 246 –249].

Другими словами, теория институциональ­ных матриц подается ее автором как «поиск новой парадигмы», но в действительности реставрируется старая парадигма двух путей цивилизационного развития. Обновление устаревшей схемы за счет теории раздаточной экономики и новых идей инсти­туционализма означает явный шаг назад, поскольку эта парадигма давно превратилась в плоскую идео­логему, сталкивающую «рыночно-демократиче­ский» Запад с «нерыночно-авторитарным» Восто­ком.

В новой парадигме соотношение экономики и политики выглядит совершенно иначе: первона­чально и рыночные, и раздаточные экономики на протяжении длительных периодов истории разви­ваются в условиях авторитарных (монархических) режимов, но на определенном уровне развития ста­новится неизбежен переход к демократическим формам власти. Возврат к старому объективно не­возможен, поскольку те формы, в которых сущест­вовала раздаточная экономика в советский период, соответствовали лишь конкретному историческому уровню, они уже отработаны и исчерпаны. Совре­менная Россия активно ищет и находит новые эф­фективные формы развития, соответствующие духу времени.

 

Сравнение прогнозов развития России, по­строенных на теории институциональных матриц и на новой парадигме, представлено в табл. 16.

Таблица 16

Прогноз развития России в старой и новой парадигмах

 

Подсистемы общества	Теория институциональ­ных матриц (старая пара­дигма)	Новая парадигма
Экономика	редистрибутивная	либеральный раздаток
Политика	унитарное государство	демосударство
Идеология	коммунитарная идеология	интегрально-холистическая на­учная картина мира
Этап в це­лом	обновление восточной мат­рицы	интегральная формация

Для старой парадигмы  траектория развития России – уже вековая аномалия. С ее позиций не за­мечаются реальные и значимые тенденции в совре­менном развитии. Именно поэтому необходима на­учная революция и замена устаревших парадиг­мальных основ,  блокирующих осознание но­вой реальности. Задачи научной революции, кото­рые ставят перед собой некоторые представители новосибирской экономико-социологической школы [Социальная траектория…, 1999, с.109], вытекают из самой природы новых парадигм (по Т.Куну), а именно:

·        новая парадигма содержит возможности реше­ния тех проблем, которые вызвали кризисы в науке – аномалии.

·        новая парадигма является новым способом упо­рядочивания данных, поэтому изменение пара­дигмы означает изменение трактовки того же самого набора данных, который был и раньше, но выстроенный в новую систему связей друг с другом, изменяя всю схему.

·        новая парадигма предсказывает существование явлений, о которых совершенно не подозревали, пока господствовала старая парадигма, и потому новая парадигма намечает перспективу новой трактовки фактов, реализация которой достига­ется благодаря все более широкому сопоставле­нию фактов с предсказаниями на основе пара­дигмы и благодаря дальнейшей разработке са­мой парадигмы.

 

 

КОД 

ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО  РАЗВИТИЯ

 

Цивилизация XXI века неосознанно выбрала своим символом знак “инь-ян”: его изображение можно встретить буквально повсеместно, на всех атрибутах современного мира – научных мо­но­графиях, философских и популярных книгах, буклетах и рекламных роликах, одежде и предметах домашнего быта и т.д. Однако мало кто догады­вается, что именно в этом знаке “закодирована” новая картина мира. Она – новая для современной науки, в соотнесении с предыдущим видением, но совсем не нова для человеческой цивилизации как таковой. Если разобрать символ “инь-ян” на элементы, то мы получим те универсальные принци­пы развития, на которых и базируется интегрально-институцио­наль­ная парадигма цивилизационного развития (рис. 13).

Круг символизирует единство и целост­ность. Носителем этого свойства является глобаль­ная цивилизационная матрица, в которой челове­ческая цивилизация структурирована как единое це­лое, где все взаимосвязано и взаимообусловлено.

Разделение круга на черное и белое символи­зирует дуальность противоположностей. Но не дихотомию – как оппозицию и противопоставление – или-или, поскольку черное и белое расположены в круге, что означает интегрирование частей в целое. Именно это свойство заложено в институциональ­ном архетипе, имеющем дуальную природу.

 

 

Рис. 13. Раскодировка символа “инь-ян”

 

Если разделить круг пополам, то видно, что в одной половине преобладает черный цвет, а в дру­гой – белый. Это символизирует доминантность, принцип при котором одна из противоположностей доминирует при определенных условиях. Эти каче­ства выражены в свойствах базовых институтов, из которых состоит институциональное ядро.

В каждой половине присутствует фрагмент противоположного цвета. В черной половине есть белый фрагмент, а в белой – черный. Таким образом выражено свойство компенсаторности, когда до­минантная часть поддерживается своей противопо­ложностью. Это свойство воплощено в компенса­торных институтах, которые, будучи противопо­ложными по своей природе базовым институтам, всегда присутствуют в институциональном ядре, и только вместе с базовыми институтами обеспечи­вают его целостность.

Волна между белой и черной частями симво­лизирует цикличность. Это означает осуществле­ние развития сначала на доминанте одной из проти­воположностей, а затем на доминанте другой проти­воположности. Принцип циклического развития оз­начает поиск динамического равновесия.

Доминантность одного цвета проявляется лишь в одной части цикла, а если взять площади каждого цвета, то видно, что они абсолютно оди­наковы. Это символизирует поиск гармонии, инте­гральности двух дуальных противоположностей.

Весь знак «инь-ян» означает циклическое развитие интегральной целостности дуальных противоположностей в поиске гармоничного состояния и символизирует эволю­ционную программу цивилизационного разви­тия.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Аболафия М. Рынки как культуры: этнографический подход// Экономическая социология, 2003, Т.4, № 2.

Амосов А.И. О победе социального хозяйства в XX в.// Экономическая наука современной России, 2006, №4.

Бессонова О.Э. Жилье: рынок и раздача/ Отв. ред. Т.И. Заславская. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1993.

Бессонова О.Э. Раздаточная экономика как российская традиция // Общественные науки и современность, 1994, № 3.

Бессонова О.Э. Институты раздаточной экономики Рос­сии: ретроспективный анализ. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1997.

Бессонова О.Э. Раздаток: институциональная теория хозяйственного развития России. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1999.

Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России. Эволюция через трансформации. – М.: РОССПЭН, 2006а.

Бессонова О.Э. Общая теория институциональных трансформаций как новая картина мира// Общественные науки и современность, 2006б, № 2.

Бессонова О.Э. Траектория развития России в контексте общей теории институциональных трансформаций// Регион: экономика и социология, 2007а, №4.

Бессонова О.Э. Феномен теории институциональных матриц: реставрация устаревшей парадигмы// Экономическая наука современной России, 2007б, №2.

Блок Ф. Роли государства в хозяйстве// Экономическая социология, 2004, Т.5, № 2.

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. В 3 томах. – М.: Прогресс, 1986.

Бюджетное послание Президента Федеральному собранию РФ о бюджетной политики в 2008-2010гг. http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=66865

Вернадский В.И. Начало и вечность жизни. –  М.: Советская Россия, 1989.

Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990.

Гаськова М. Интегральный подход в исследовании религии: опыт использования новой парадигмы знания. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук. – Новосибирск, 2007.

Глазьев С.Ю. Закономерности социальной эволюции: вопросы методологии// СОЦИС, 1996, № 6.

Глазьев С.Ю.  Теория долгосрочного технико-экономического развития. – М.: ВлаДар, 1993.

Глобальные проблемы человечества и поиск путей устойчивого развития. – М., 2000.

Гонтмахер Е. Приоритетные национальные проекты (попытка политэкономического осмысления)// Неприкосновенный запас (50), 2006, №6.
http://www.nz-online.ru/index.phtml?aid=80018206

Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. – М.: Экопрос, 1993.

Гумилев Л.Н. От Руси к России. – М.: Экопрос, 1992.

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., 1991.

Дворкович А. О различных моделях государственного участия в экономике. II Ежегодная российско-китайская конференция «Роль государства в экономике ХХI в.», 2007.
 http://www.cefir.ru/download.php?id=558

Добреньков В.И. Глобализация и современный мир. – М.: МАКС Пресс, 2004.

Заславская Т.И. Человеческий потенциал в современном трансформационном процессе// Общественные науки и современность, 2005, №3-4.

Институциональная экономика/ Под ред. А. Олейника. –  М.: ИНФРА-М, 2005.

История древнего мира/ Под ред. И.М. Дьяконова и др., Кн.1. – М.: Наука, 1989.

Йоханнес Л. Изменение соотношения роли государства и рынка: история, системы, границы// II Ежегодная российско-китайская конференция «Роль государства в экономике ХХI в.», 2006. http://www.cefir.ru/download.php?id=669

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Под ред. О. Шкаратана, –  М.: ГУ - ВШЭ, 2000.

Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. – М.: ТЭИС, 2000.

Ключевский В.О. Курс русской истории. В 5 томах. – М.: Мысль, 1987.

Кун Т. Структура научных революций. – М.: Прогресс, 1997.

Медведев Д. Нацпроекты: от стабилизации к развитию, 2007. Сайт Випперсона:
http://www.viperson.ru/wind.php?ID=273473&soch=1

Мальков В.Л. К вопросу о генезисе нового менеджмента: теория и практика// Этика и организация труда в странах Европы и Америке. Древность, средние века, современность. –М.,1997.

Миронов В. Новые пятилетки в экономике// http://www.kreml.org/opinions/147573809

Норт Д. Институты, институциональное развитие и функционирование экономики. – М., 1997.

Олдак П.Г. Духовно-гражданское просветительство. В 5 выпусках. – Новосибирск, 2003.

Пантин В. Сможет ли российская наука понять, что происходит в России?// Pro et contra, Том 5, Весна 2000.

Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. – СПб.: Алетейя, 2002.

Полтерович В.М. О стратегии догоняющего развития для России// Экономическая наука современной России, 2007, №3.

Пути за пределы эго. – М., 1996.

Розенберг Н., Бирдцелл Л.Е. Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира. – Новосибирск: Экор, 1995.

Рывкина Р.В. Свободная мысль – XXI, 2005, №10.
Сайт Полит.ру: http://www.polit.ru/research/2005/10/12/ryvkina_print.html

Ротбард М. Власть и рынок: Государство и экономика. – Челябинск: Социум, 2003.

Салливан Дж.Д. Рыночный подход к демократическому развитию: взаимосвязь. – М. 1987.
http://www.cip.nsk.su/files/attachment/CIP038.DOC

Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992.

Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. Составитель Б.С. Ерасов. – М.: Аспект Пресс, 1999.

Социальная траектория реформируемой России: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1999.

Сурков В.Ю. Основные тенденции и перспективы развития России. – М.: Современная гуманитарная академия, 2006.

Сурков В.Ю. Русская политическая культура. Взгляд из утопии. 2007. http://www.kreml.org/opinions/152681586

Уилбер К. Око духа. Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002.

Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, отношенческая контрактация. – СПб.: Лениздат, 1996.

Флигстин Н. Государство, рынки и экономический рост// Экономическая социология 2007, т.8, №2, с.41-60.

Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. – Санкт-Петербург, 2006.

 

 

ОБРАЗ БУДУЩЕГО РОССИИ  И  КОД ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО   РАЗВИТИЯ

Бессонова Ольга Эрнестовна

Редактор Юхлина В.Ю.

Компьютерная верстка Бессонов И.И.

Участок оперативной полиграфии Института экономики и ор­ганизации промышленного производства СО РАН. 630090, г. Новосибирск, просп. Академика Лаврентьева, 17.