Развращение деспотизмом
Чем же привлекает людей деспотический режим? Почему в значительной части стран постсоветского пространства установились такие формы государственности, которые с очень большой натяжкой можно отнести к демократическим? Чего, например, стоит институт пожизненного президентства! А вот еще один феномен. Не задавались ли вы, читатель, вопросом, почему граждане стран СНГ, идущие на выборы, как правило предпочитают во второй раз избирать на высшие государственные должности прежних руководителей, даже если и критиковали их? И уж конечно, высшим должностным лицам, главам государств или региональных органов власти обеспечено вторичное избрание, если они люди достойные, внесшие позитивный вклад в развитие страны или региона.
Найти привлекательные стороны деспотической системы нетрудно. Деспотизм создает иллюзию стабильности. Деспот, какого бы он ни был происхождения, как правило берет на себя множество социально–экономических функций, освобождает граждан от ответственности за свою судьбу. В этом обществе мало риска, но и нет возможности развивать предпринимательские способности. Это общество часто требует от граждан героизма, но освобождает их от кропотливого каждодневного разрешения частных проблем. Если деспот психически вменяемый человек, он понимает: для того чтобы народ безропотно трудился и не «хватался за булыжник», его надо обеспечить определенным приемлемым набором социальных услуг. Именно при деспотических режимах возникает мобилизационно–раздаточная экономика, патерналистская система в социальной сфере, уравнительность, гарантированность и бесплатность услуг. В деспотических системах развиты перераспределительные процессы, здесь невозможны демонстративное чрезмерное богатство и вопиющая бедность. С одной стороны, такого рода эгалитаризм социально комфортен, но с другой — именно он со временем приводит к падению эффективности общественного производства. Никому не хочется «лезть из кожи». Ведь у хорошо и инициативно работающих субъектов дополнительные доходы все равно отбирает государство, а слабым субъектам все равно дают недостающее. Нетрудно догадаться, что такого рода система по определению — нерыночная. Она разрушает дух предприимчивости, самостоятельности, риска, но, воспитывая коллективизм и взаимопомощь, одновременно внедряет в сознание граждан идеи беспрекословного подчинения властям, бездумной преданности и покорности режиму.

Опасности демократии
Впрочем, и у демократии есть столь существенные недостатки, что иной раз диву даешься тому, что люди восхищаются демократическими режимами уже несколько тысяч лет.
Только в условиях демократии к власти могут приходить ловкие социальные демагоги, обладающие некой харизмой, но не знаниями и интеллектом. Демократия не отделена от деспотии китайской стеной. История знает множество примеров, когда кровавые вожди приходили к власти именно при соблюдении всех демократических процедур. Хрестоматийным примером является Гитлер. Но главное — в другом. Главная трудность демократии, как ни странно это звучит, в сменяемости руководителей органов государственного управления. Дело в том, что в экономике большая часть позитивных процессов протекает в периоды, превышающие конституционные четыре года (или пять лет) пребывания у власти, особенно если эти процессы связаны с глубинными структурными изменениями, требующими значительных капиталовложений. Даже простое строительство крупных промышленных, оборонных, транспортных объектов как правило продолжается пять–шесть лет, особенно в России. И как трудно бывает гарантировать инвестиционную безопасность строящихся объектов, если проекты были заказаны при одной власти, строительство было начато при другой, а освоение производственных мощностей — при третьей. За примерами далеко ходить не надо: съездите в Новосибирске на площадь Маркса — увидите!
Но проблема долговременности строительства — это мелочь по сравнению с долговременными тенденциями самой экономической политики. Экономика — дама капризная и не любит быстрых перемен. Она жаждет стабильности. Природа, как известно, не делает скачков. Экономика тоже. Все быстрые, «большевистские» перемены курсов, резкие движения на макроэкономическом и региональном уровнях приводят к системным кризисам. В истории просто не было случаев, когда резкая смена, скажем, форм собственности, приводила к благоприятному плавному движению к «счастливому будущему». Народы России не получили искомого счастья ни в 1917, ни в 1992 году.
Именно социально–экономические трудности демократии, порой на интуитивном уровне, чувствуют граждане. И именно поэтому они порой предпочитают те власти, тех руководителей, к которым, во–первых, просто привыкли (или с которыми смирились) и которые, во– вторых, начали делать что–то полезное для общества.

Зачем рынку государство?
Когда речь заходит о государственной власти, федеральной или региональной, невольно возникает вопрос: а какая разница в том, кто стоит у власти. Ведь в рыночной экономике роль государства сводится к минимуму, ведь рынок — самодостаточная, самовоспроизводящаяся и саморегулирующаяся система. В этом–то пункте и возникают самые большие заблуждения.
Во–первых, для того чтобы рынок функционировал «в автономном режиме», его еще нужно создать. Рыночные отношения в России находятся в процессе становления. Экономика, во всяком случае в базовых отраслях, жестко монополизирована, конкурентная среда только зарождается. В этих условиях государство играет созидающую роль.
Во–вторых, и в уже хорошо функционирующих рыночных системах периодически возникают кризисные и экстраординарные ситуации, когда предпринимательские силы, бизнес, не справляются с воспроизводственным процессом, с решением социальных задач. В этих случаях роль экономического лидера, регулятора, руководителя, институционального менеджера, стимулятора наконец, берет на себя государство. И результатом обычного невежества является откуда–то взявшаяся идея о том, что рынок в любом случае «спасет себя сам», разрешит все проблемы. Разрешит, конечно, когда–нибудь, это несомненно. Но когда и какой ценой? Какие социальные издержки должно нести общество ради формирования рыночной системы в будущем? И выдержит ли общество эти муки рождения? Затянувшиеся схватки могут привести ведь и к летальному исходу. Сотни раз, в различные периоды и в самых различных ситуациях, именно государство брало на себя функции «социального акушерства» и социального амортизатора. Так было и в США в 30–х годах ХХ века, и в Германии в конце 40–х, и в современном Китае, и в Южной Корее. Во Франции в тяжелые времена всегда возрождаются идеи этатизма (от французского Etat — государство) и дирижизма. Примеров не счесть! Нам, в России, надо постараться избежать качества, присущего неофитам: быть «святее папы». Тем более что вся экономическая история России — это пример гипертрофированной роли государства в экономике.
В–третьих, экономический рост и экономическое развитие в любом случае есть функция инвестиций. В рыночной системе активная роль в инвестиционном процессе принадлежит частному бизнесу. Но бывают такие кризисные ситуации, когда частному бизнесу становится невыгодно или слишком рискованно брать на себя функции стратегического инвестора. Так вот, в таких ситуациях временно в качестве экстраординарной меры государство берет на себя роль инвестора и — одновременно — стимулятора частных инвестиций. Это знают все, кто когда–либо изучал экономическую теорию. К сожалению, иной раз те или иные знания выгодно забывать. Активное регулирование экономики и социальной сферы — закономерность, присущая любому государству в периоды неустойчивости. Если рынок — это мощный ветер, то государство — это руль.

Позитивные тенденции в экономике и выборы
Не скрою, все эти размышления возникли у меня именно в связи с предстоящими выборами на федеральном и региональном уровнях. Я — избиратель, хотя и не очень активный, но и экономист. Как гражданин я имею определенные политические пристрастия, а как экономист выбираю стабильность и желание видеть позитивные процессы, возникшие в стране и родной области, завершенными. И если, скажем, личные пристрастия и объективная необходимость не во всем будут совпадать друг с другом, я выберу то и тех, что и кто в наибольшей степени соответствует объективным тенденциям.
Сегодня страна и Новосибирская область демонстрируют положительные тенденции в производственной и социальной сферах, в культуре, образовании, научной и опытно–конструкторской деятельности во многом благодаря активной экономической политике. Прогрессивные изменения только начались. Они явные, но пока неустойчивые. И было бы логичнее, чтобы завершались преобразования теми, кто их начал, кто уже показал свое умение и профессионализм.
Нам, гражданам и избирателям, вовсе не надо любить наши власти, не нужно им и бездумно верить. Но видеть тенденции необходимо, хотя бы для того, чтобы правильно выбрать. Ибо выбор и есть свобода.

Рифат ГУСЕЙНОВ, доктор экономических наук