Гражданский Форум в условиях кризиса – это ресурс гражданских действий. Но я задаю вопрос: этот ресурс у нас способен хотя бы к простому воспроизводству? Иначе говоря: наши действия, наши идеи, наши инициативы имеют на выходе некий социальный результат? Или все это остается втуне и никому не нужно?

Проблема в том, что социальный результат гражданских действий как социальный капитал возможен лишь в условиях, когда эти действия интегрированы в такие базовые институты общества, как трудовые отношения, собственность, информационно-сигнальная система. Без такой интеграции всякие «форумы» - упражнения в схоластике.

О причинах кризиса. Над этим сейчас ломают головы нобелевские лауреаты, не будем у них отнимать хлеб. Но есть наши национальные и местные проблемы, о которых надо здесь говорить. Говорить надо о главном.

1. Монополизация крупным капиталом мафиозного толка (а другого у нас нет) экономической и политической власти в стране – это главное зло, главный тормоз развития страны. Это привело к последствиям, которые все видят, но, как правило, не понимают, «откуда ноги растут». И толкуют на всех площадках о том, кто виноват – Витя или Юля? И как бы было хорошо, если бы Юлю сменил другой Витя – наш.

а) Почему эта монополизация крупного капитала – зло? Есть объективные вещи, которые обычно не принимают в расчет. Монополизация в экономике привела к созданию вертикально-интегрированных финансово-промышленных групп (ФПГ). Например, шахта – электроэнергетика – кокс - металл – экспорт – банки – вывоз капитала в оффшорные схованки. Эти ФПГ путем неэквивалентного обмена между звеньями технологической цепочки создали бесчеловечную систему чрезмерной эксплуатации и превратили наемный труд в современное рабство. Прибыль остается наверху, в банке, в оффшорке. Шахтеру, находящемуся на первом сырьевом звене этой цепочки, – только подачка.

б) Отраслевая структура управления народным хозяйством осталась с советского времени, - она же и воспроизводит докапиталистические отношения. В каком смысле? В смысле - и  по ментальности, и по способу управления. Это - система управления ресурсами путем не продажи их на открытом рынке, как должно быть в рыночной экономике, где только и возможен эквивалентный обмен, а путем раздачи ресурсов для приближенных - за верную службу.

Так было в княжеские времена Киевской Руси, в XI-XIII веках (там по урочному праву князь жаловал землю и коня в обмен на службу в дружине); так было во время московского царства (там по вотчинному праву  царь жаловал землю, сословный статус и должности в обмен за службу «царю и отечеству»); так было во время СССР (там, мы еще не забыли, по советскому праву нам партийно-хозяйственная номенклатура «раздавала» квартиру и работу в обмен за службу и лояльность к партийной диктатуре).

Так и сейчас, при этом диком квази-капитализме, продолжает существовать раздаточная экономика. Нам по праву джунглей, по праву войны всех против всех, могут дать (или не дать), могут пожаловать (или не пожаловать) право поставить киоск на рынке или открыть фирму, или дать землю – тоже в обмен на «службу»: в виде отката, постоянных поборов, в виде корпоративной, партийной или криминальной солидарности, в виде верности региональным баронам-миллионерам. У нас в области надо быть верным Тихонову и Ефремову, чтобы за эту лояльность получить право достойно жить.

в) Собственность страны в этих условиях отчуждена от работника еще в большей степени, чем это было в СССР. Поэтому мы видим (правда, видит тот, кто имеет мужество не отводить глаза от неприятной реальности), что в селе у нас – феодализм 17-го столетия. Там криминальное чиновничье-мафиозное предпринимательство в союзе с  правоохранительными органами контролирует ресурсы района и присваивает природную ренту, а крестьяне превратились в никому не нужных «лишних людей», абсолютно зависимых от начальства. Там существуют, как и при классическом феодализме, отработочная или оброчная повинности, а захват земли и присвоение земельной ренты являются единственным способом накопления капитала. Крестьянина попросту изгнали с земли бывшего колхоза, на месте которого образовалась латифундия. Так было на заре капитализма в Англии – помните из истории «огораживание» и изгнание крестьян с земель, чтобы на их месте разводить овец для шерстяных мануфактур?

г) Наше коммунальное хозяйство – феодализм в городе. С тарифами, которые не что иное, как «подворная или подушная подать», с произволом местной власти и коммунальщиков, с воровством ресурсов, с закрытостью, отгороженностью местной власти от громады. Коммунальная собственность стала юридической фикцией – на самом деле она – собственность чиновников. В этом секрет их силы и влияния и бесправия жителей города.

Общая экономическая проблема в том, что такая структура собственности и управления активами неизбежно воспроизводит и консервирует дикий бандитский капитализм, который не нуждается в правовом регулировании общественных отношений и потому устраивает современную верхушку власти.

* * *

2. Монополизация в политике привела к узурпации политической власти ворами и бандитами 90-х годов. Они создали квази-партии как политические департаменты ФПГ и узурпировали власть в Верховной Раде и местных советах. Поэтому власть у нас организована не как государственные институты, а как бизнес – для распределения ресурсов и самообогащения. Почему и дерутся за нее с таким ожесточением.

Я не употребляю термин «коррупция» для характеристики такой системы, потому что в такой системе власти-собственности, когда государственные институты фактически приватизированы, взаимовыгодный сговор и сделка – это единственный способ капитализации ресурсов. Это не коррупция, это способ управления активами. По-другому в раздаточной экономике не получится. С этим невозможно и нельзя бороться. Как невозможно бороться наркоманам с наркобаронами или пьяницам с водочными королями. Они нужны друг другу.

Все это привело к чудовищному разрастанию паразитического «аппарата», бюрократии, которая само государство превратило в свою частную собственность.

Возьмите чиновный аппарат городского исполкома, областной администрации, областного совета. Сотни чиновников, производящих свою зарплату и будущую пенсию. И все, ничего больше. Кому, например, нужно управление торговли, когда вся торговля частная? Чем они управляют, если у нас на рынке буряк и морковка дороже бананов, а овощи и фрукты завезены из Польши или Бельгии? Кому нужно управление транспорта, когда весь транспорт частный? Обществу? Нет – они нужны сами себе, потому что кабинет – доходное место: все их управление сводится к раздаче разрешений, лицензий и квот, к раздаче прав на экономическую жизнь.

Приведу случай, проясняющий эту реальность. Когда в 2005 году губернатором стал А. Данилов, я часто заходил в «дом с шарами» - там можно было поговорить откровенно со знакомыми и влиятельными лицами. Одно такое лицо в самом начале с видимой растерянностью сказало мне: не знаем, что и делать. Мы же люди новые, а налаженные прежней администрацией потоки денег остались прежние. Эти деньги просто прут на нас!

Возьмите областной совет – это же абсолютно паразитический, никому не нужный якобы орган власти. На самом деле это перевалочный пункт для ресурсов области и, по совместительству, штаб «политической оппозиции», это раздаточный институт, рудимент раздаточной докапиталистической экономики.

Кем и чем на самом деле управляет областная администрация, эти сотни чиновников? Всю эту армию дармоедов как институт управления и власти надо отдать под нож антикризисной реформы - как анахронизм, как кандалы на ногах народа. Понятно, что реформа должна быть направлена прежде всего на изменение институционального ядра – отношений обмена, собственности, сигнальной и компенсаторной систем, которые определяют функционирование и государства, и общества. А кто у нас способен провести такую реформу? У нас в системе управления, наверху, нет, кажется, мозгов, чтобы  сформулировать стратегию этой реформы.

Эту нерадостную картину отечественного пейзажа нельзя не дополнить фигурами наших славных правоохранителей. Мешки с долларами в кабинете львовского судьи; гранаты, запросто бросаемые в окна мирных граждан доблестным «Беркутом», - это фирменный знак не только этих ведомств. Это знак вырождения государства, представители которого ведут себя как представители оккупационной власти. Но это и знак вырождения всего общества. Общество, которое после таких-то событий не способно даже на то, чтобы  в тот же день сорвать мантии с судей, погоны с генералов и повыгонять министров, - это общество не способно к развитию. Оно мертвое.

Что делать? Откровенно говоря, не знаю. Проектировать выход из кризиса в этих условиях украинской реальности можно только в виде отвлеченности, в виде утопии.

Если не ограничиваться полумерами и косметикой, то, считаю, нужно, прежде всего:

1. Преобразовать базовые институты путем изменения Конституции. Это значит: Преобразовать институты обмена, институт собственности, институт обратных связей или сигнальный институт. Например:

- институты обмена: трансформация архаичных сдаточно-раздаточных механизмов в механизмы купли-продажи. Пример: в коммунальном хозяйстве от раздачи «услуг» и сдачи по тарифу, к продаже тепловой энергии по счетчику. Менять структуру хозяйства и управления.

- институт собственности, ее структура: от служебного характера собственности (в виде анонимного привилегированного владения) к частной. Коммунальная собственность, природные ресурсы,  должны быть собственностью народа. Не на бумаге, а практически – в структуре народных предприятий.

- институт обратных связей: от системы жалоб как системы, сигнализирующей о балансе сдач-раздач, об уровне социальной справедливости в этой системе феодального права – к системе, в которой роль сигналов о социальных и экономических балансах выполняют цены, прибыль, рентабельность.

Ближайшие задачи:

- отделить бизнес от власти, преобразовать структуру управления хозяйством, демонополизировать экономику финансово-промышленных групп, отделить финансовый капитал от промышленного, а чиновников от ресурсов;

- создавать народные предприятия, капитал которых будет собственностью работников с правом передачи по наследству;

- избирательная система по партийному принципу – только в Верховную Раду. В низовые советы – только мажоритарная система.

Эти перемены возможны, если активная часть общества понимает угрозы и их причины и способно повлиять на тех, кто принимает решения.

Способны ли мы на все это?